Загрузка...Помнит Иван Никифорович Стасевич, как фашисты согнали жителей деревни Медведня и поставили к стене. Перед строем односельчан разгуливал щеголеватый немецкий офицер и что-то говорил на своем жестком языке. Из всего, что говорил переводчик, слух резало одно слово: смерть.
За укрывательство и оказание помощи раненым красноармейцам, за связь с партизанами, за несданное оружие. Но не собирался Ваня отдавать свой наган, который он надежно запрятал в дупле старого, трухлявого дерева.
«Пальнуть бы сейчас из него в фашистюгу за дядьку Максима Лобана и двоюродного братишку, которых сожгли немцы. А что, если и у нас найдут раненого красноармейца?» — думает Ваня, и от этой мысли ему становится холодно.
— Ничего, ничего, будет и на нашей улице праздник, — говорил Николай Кривицкий, когда Ваня пришел в потайное место навестить его и рассказать, что делается в деревне.
Кроме нагана у Вани и его друзей были запрятаны еще и винтовки. Об этом знал только партизанский разведчик Аркадий Куклицкий.
— Пригодится, — говорил он ребятам, — собирайте больше, скоро заберем.
— Аркадий, возьми в отряд, — просил его Ваня. Но тот останавливал:
— И тут дела найдутся. Надо провести наших товарищей, да так… Сам понимаешь.
Глухими тропками, малоизвестными дорожками вывел Ваня партизан к нужному месту, а на обратном пути приметил сбитый самолет. Выбрав удобный момент, он обследовал его и стал нетерпеливо дожидаться Аркадия.
— Пулемет есть, — жарко шептал он другу.
— Ну?
— Целехонький. Я хотел его один снять, да знаешь, он какой тяжелый.
Шарят, нервно щупают местность вражеские прожектора. Припали, слились с землей партизаны. Затем короткая, тревожная темнота. И Ваня делает очередной бросок к самолету. Ловкие руки крестьянского парнишки завязывают веревку. Метр за метром тянет он пулемет к лесу.
— Ну и молодец ты, Иван, — хвалили его взрослые, — из-под носа у немчуры утащил. Настоящий партизан из тебя выйдет.
Еще не одну услугу окажет партизанам мальчишка, прежде чем попадет в отряд.
Вот он с лукошком в руках идет в разведку.
— Хальт! Ихь шиссе! (Стой! Стреляю!) — крикнул немецкий часовой.
— Чего хальт-то? — обиженным тоном спросил в свою очередь Ваня.
— Ком гер! (Иди сюда!) — приказал часовой. — Вас ист да? (Что там?) — указал он глазами на лукошко.
— Яйки и шпек, — отвечает мальчик, глядя на немца ясными голубыми глазами.
— Кляйдер ап! Шнель! Шнель! (Раздевайся! Быстрее, быстрее!).
— Небось, Иван, душа-то в пятках была? — спрашивали его потом в отряде.
— Не, — отвечал он, а сам и теперь будто ощущал прикосновение холодного металла.
А в октябре 1943 года в отряд имени Кирова, который входил в бригаду имени Фрунзе, был зачислен новый партизан Иван Стасевич, рождения 1929 года, белорус, образование четыре класса, пионер. Стал проводником.
