Эвакуация советских военнопленных

Фронт медленно наползал на линию Бухенвальд — Земмерда; эсэсовцы зверствовали. Они пытались силой оружия выгнать узников на эвакуацию. 8 апреля они большими массами ворвались в лагерь и начали избивать и убивать заключенных.

10 апреля по требованию коменданта, в целях выигрыша времени, на эвакуацию вышли советские военнопленные, содержавшиеся в отдельном лагере внутри Бухенвальда.

Они были наиболее подготовленными к активной борьбе, они располагали большим числом ручного оружия.

В полдень около 500 военнопленных выстроилось у 1, 7 и 13 бараков. Колонной по четыре человека они четким тяжелым шагом двинулись к воротам, где их ожидал многочисленный эсэсовский конвой. Что с ними будет, думал каждый, оставшийся в лагере. Действительно, эсэсовцы могли начать уничтожение заключенных с их наиболее активной и боевой части. Но советский подпольный центр предвидел, что может иметь место такой кровавый замысел.

И, когда советские военнопленные выстроились для эвакуации, в 8, 25, 30 и 44 бараках скопились основные боевые ударные единицы советской подпольной организации из полит-заключенных. Командиры боевых групп из окон второго барака зорко следили за поведением эсэсовцев при выходе военнопленных за ворота. Подпольный боевой механизм находился на боевом взводе.

Советских военнопленных в числе около 2000 узников Бухенвальда под усиленным конвоем привели в Веймар и по-грузили в открытые пульмановские вагоны.

Наверное, фашисты возили бы их до тех пор, пока они не умерли бы с голоду, или уничтожили бы их где-нибудь в горах, если бы сами военнопленные не освободились из фашистской неволи.

В пути руководитель подпольного Центра Николай Симаков долго обсуждал со своими товарищами создавшееся положение. Было принято решение группами по три-пять, человек в ночное время выпрыгивать из вагонов. Решение было передано по цепочке во все вагоны.

Павел Лысенко, ныне преподаватель химии в Сызранском медучилище, пишет в своих воспоминаниях: «Вначале мы думали освободить эшелон, перебив эсэсовскую охрану. Но воздержались от этого, так как в эшелоне только военнопленные представляли еще подвижную часть заключенных; остальные, более 1500 человек, были слабые, больные узники. И нельзя было раньше времени подвергать их смертельной опасности. По вагонам было передано решение нашего руководящего Центра: бежать своими боевыми группами.

Еще в Бухенвальде мы запаслись ручным оружием; на каждые 4-7 человек было что-нибудь из оружия — пистолет, ручная граната или кортик.

Теперь это оружие могло пригодиться в пути. В ночь с 11 на 12 апреля 1945 года из нашего вагона бежала первая четверка: Евгений Соловьев, Федор Кравченко, Александр Коробейников и я. До этого мы слышали, что из других вагонов уже сбежали первые группы.

Побег был совершен удачно. Охранники пытались стрелять, но безуспешно, не помогли им и прожекторы. Выпрыгнув, мы отбежали сотню-другую метров и притаились в кустах, ожидая, когда умолкнет шум уходящего эшелона.

У нас оказалось оружие: у меня — граната, у Федора — пистолет, у Саши — компас, у Евгения — кусочек карты.

В ночное время мы пробирались к линии нашего фронта по Саксонским горам…»

Павел Чаусенко, ныне директор семилетней школы в селе Гвардейское, пишет: «В пути я с четырьмя своими товарищами бежал ночью из эшелона. Когда вырвались из вагонов и почувствовали под ногами землю, бросились изо всех сил бежать в сторону от железной дороги. Охранники пустили в действие прожекторы и пулеметы. Нам пришлось вспомнить боевую учебу; мы перебежками, часто прижимаясь к земле, вырвались из полосы освещения и обстрела…»

Юрий Сапунов рассказывает: «В пути нас обстреляли американские штурмовики. Полковник был убит. Заболел Иван Ногаец, умер от туберкулеза Иван Пыленков.

Когда уже наших товарищей осталось мало, наступила наша очередь. Бежали мы 4 мая 1945 года. Со мной были Николай Лобанов, Александр Яковлев и Федор Передерей. Это было в районе города Мост в Судетах. В этом же районе мы были освобождены Советской Армией и в составе одной из ее частей участвовали во взятии города Праги».

Борис Николаевич Сироткин, один из активных подпольщиков, доставивший в лагерь вместе с товарищами много оружия, вспоминает: «В пути я заболел малярией. В моей группе для побега были товарищи Иосиф Романенко, Федор Кравченко и Александр Юдин. Болезнь помешала совершить побег в назначенную ночь.

Мои товарищи не бросили меня и ожидали моего выздоровления. Я долго боролся с болезнью. 5 мая где-то в горах нас выгрузили из эшелона для уничтожения. Превозмогая слабость, я решил бежать. Мои товарищи были со мной. Только братская взаимопомощь и самопожертвование моих товарищей спасли мне жизнь. Побег был удачным, и мы были освобождены в пути нашей родной Советской Армией».

Евгений Васильевич Яльцев, секретарь подпольной газеты «Правда пленных», рассказывает: «После совещания с Николаем Симаковым, в ночь на 12 апреля, моя группа в составе Александра Павлова, Вячеслава Железняка и Константина Подузуева совершила побег. По пути движения на восток мы были освобождены Советской Армией…»

Руководитель подпольной организации Николай Симаков и командир подпольной бригады Степан Бакланов бежали после 20 апреля, когда большинство военных уже сбежали.

Их побег был обнаружен, один из товарищей — ранен. И, несмотря на большие трудности, они добрались до лесов Чехословакии и примкнули к одному из чешских партизанских отрядов. После освобождения Советской Армией они продолжали службу в ее рядах. Только небольшая часть эвакуированных военнопленных (8—9 человек) погибли в пути; они были убиты во время обстрела эшелона американскими штурмовиками.

Основная масса благодаря хорошей организации и дисциплине освободилась от верной смерти в кровавых лапах фашизма.

Николай Кюнг, сообщение, написанное 25 декабря 1957 года