Из учебного отряда Кафура Мамедова вместе с группой краснофлотцев направили в Севастополь. Эсминец шел ночью, с потушенными огнями: фашистские самолеты рыскали над морем.
В наступивших сумерках моряки отогнали «юнкерес», пикировавший на корабль. Продвигались проторенной дорогой. Следовало опасаться мин.
Тесно прижавшись друг к другу, они сидели на корме и вглядывались в далекий черный берег. Временами из-за туч выползала луна, и тогда Кафур видел силуэты грозно ощерившихся башенных орудий, фигуры матросов, застывшие на боевых постах.
Было тревожно на душе, тоскливо, и кто-то из бойцов затянул песню.
Замирало сердце, комок подступал к горлу, и вспоминалось, как другой, празднично иллюминированный пароход скользил по бархатной глади бакинской бухты и нал городом взлетали и падали причудливые фонтаны фейерверков.
В тот последний мирный Первомай Кафур уговорил любимую девушку совершить морскую прогулку. Она стояла, облокотившись о поручни, и не скрывала своей радости.
Кафур, и уходя на фронт, не решился ее поцеловать. Не из робости. Нет, тут было совсем другое, чего он и сам не в состоянии объяснить.
Как все это было давно!
В Севастополь корабль прибыл благополучно. Новое пополнение без задержки направили на передовую: линия фронта подходила все ближе к городу. Графская пристань, Балаклава, Синоп.
Места, которые он теперь защищал, были для Кафура как бы ожившими страницами исторической книги. С волнением смотрел он на знаменитую севастопольскую панораму, и казалось, что вот-вот выйдет им навстречу легендарный герой матрос Кошка.
В бригаде морской пехоты, куда попал Мамедов, было не принято громко говорить о доблести и отваге, однако и к трусливым здесь относились без пощады. Правда, малодушные люди среди черноморцев встречались чрезвычайно редко.
— Кури, браток, на фронте без махры нельзя, — соблазним куревом Кафура бывший боцман «морского охотника».
Бок о бок с ним Мамедов оборонял высоту. В передышке между боями боцман-насмешник любил серьезным тоном спросить Кафура
— Ответь-ка, морской человек, в чем разница между камбузом и фок-мачтой? А кто старше на корабле — кок или каперанг?
У Мамедова от таких вопросов вспухали жилы на лбу и густые брови сходились на переносице. А боцман, хохоча, повторял
— Ну, разве ты ходил на кораблях?! Одно слово — салага.
А когда в одной из стычек Кафур штыком заколол четырех фашистов и, получив ранение, отказался покинуть цепь, боцман объявил:
— Кончили, ребята. Чихать на то, что он про фок-мачту не ведает. Главное, что у этого чернявого душа морская.
