Из поезда в газовую камеру

Освенцим

Со всех концов Европы из стран, оккупированных немцами, в Биркенау привозили людей, которым суждено было умереть в газовых камерах.

Обычно уже за несколько дней до прибытия эшелона распространялся слух: ожидается французский, голландский, чешский или какой-нибудь другой эшелон.

Распоряжение об уничтожении того или иного эшелона давалось Главным управлением имперской безопасности (RSHA), подчинявшимся непосредственно Гиммлеру. Деятельностью этого управления руководили Кальтенбруннер, Эйхман, Поль.

О прибытии каждого эшелона сообщалось капо особой команды, который отдавал распоряжение готовить крематорий к приему новых жертв.

До июня 1944 года эшелоны прибывали прямо в Освенцим I. Как только эшелон, состоявший обычно из 50-80 теплушек, подходил к платформе, его окружали эсэсовцы с собаками. Заключенные из команды Канада открывали вагоны и выгоняли из них новые жертвы.

Команда Канада должна была следить за тем, чтобы как можно скорее выгружался весь багаж новых заключенных, чтобы у них были отобраны все вещи. Вновь прибывшим говорили, что вещи им вернут в лагере. Заключенным из команды Канада под страхом смерти запрещалось разговаривать с новыми заключенными. Зачастую случалось, что среди вновь прибывших бывали и родственники заключенных из отряда Канада, например мать заключенного, работавшего в этом отряде. Однако сын не мог ничем помочь ей и вынужден был участвовать в погребении своей же матери.

Случалось, что приезжавшие (это касалось особенно польских эшелонов) знали, что их ждет, и спрашивали: «Нас повезут в печи?»

Мужчин отделяли от женщин и детей. Врач-эсэсовец и эсэсовский офицер принимались сортировать новых узников. Бегло осмотрев каждого, они пальцами указывали — на жизнь или на смерть.

Освенц

Детей посылали на смерть, и женщины, не хотевшие разлучаться, шли вместе с ними. Из бездетных матерей выбирали молодых и здоровых женщин в возрасте от 16 до 30 лет, остальных посылали в газовые камеры.

Мужчин, признанных работоспособными, бывало обычно 15-20 процентов. Людей, отобранных для отправки в газовые камеры, погружали в автомашины и говорили им, что их везут в трудовые лагеря.

Новые узники, признанные работоспособными, должны были идти в лагерь пешком. Если кто-нибудь из них не был в состоянии идти пешком, то его сажали в автомашину, а это означало, что его прямо на этой же машине отправят в газовую камеру. Мы никогда не забудем длинные вереницы грузовиков, полных людей. Ни словом, ни жестом мы не могли этим несчастным людям дать понять, что их ожидает.

Верхом цинизма и бесчеловечности было то, что во время приемки каждого нового эшелона и сортировки всегда стояла машина, которая должна была представлять санитарную службу Красного Креста. Она отъезжала вслед за последним грузовиком, полным новых жертв, как бы заключая похоронную процессию. Машина везла не лекарства и не больных, а банки с кристаллами смертельного яда — газа циклон Б, предназначенного для газовых камер.

Часто нам случалось быть свидетелями страшных сцен. Так, однажды старый заключенный крикнул новым жертвам: «Дайте мне кусок хлеба, ведь вас все равно везут на смерть!» Стоявший рядом эсэсовец записал номер заключенного, и комендант лагеря наказал не только его, но и всю команду, в которой он числился: всех заключенных из этой команды послали в газовые камеры.

В другой раз из грузовика прямо на ходу выскочил пятнадцатилетний мальчик. Эсэсовцы схватили его и, избив, отправили в крематорий. В августе 1943 года в грузовик посадили тринадцатилетнего мальчика.

Мальчик несколько раз выскакивал из машины и кричал, что он не поедет, что он умеет и хочет работать. Чтобы не возбуждать подозрения у остальных жертв, эсэсовцы посадили его в санитарную машину. Но мальчик, предчувствуя недоброе стал кричать так, что коменданту лагеря пришлось взять его, в лагерь, где он до самой эвакуации лагеря работал посыльным. Мальчик был поляк.

Оцените статью
Исторический документ
Добавить комментарий