Поднимали заключенных еще до рассвета. Звучал гонг, и персонал блока принимало самыми радикальными мерами будить узников невзирая на то, что некоторые из них больны. Затем разносили «кофе» и выгоняли заключенных на площадку перед блоком. После переклички они расходились по своим рабочим командам.
Причем па работу должны были идти все; даже люди с высокой температурой могли обратиться в лазарет лишь вечером. Разумеется, больные старались где-нибудь спрятаться. Тогда за ними начинала охотиться пожарная команда под начальством «зеленого» капо. Больных хватали, били и тех, кто еще мог двигаться после такой экзекуции, отправляли обратно на работу.
Однажды, в начале 1943 года, рапортфюрер решил наказать «лентяев». Он в 10 часов утра устроил перекличку для заключенных, которые не вышли па работу и остались в лагере. После тщательного всех обнаруженных в нем заключенных грузовики и отвезли в газовые
Под музыку на работу!
Каждый день на рассвете колонны заключенных, выстроенных в пятерки, нескончаемой вереницей выходили за ворота лагеря и направлялись на работу. Узники шли под звуки лагерного оркестра.
Но хорошее впечатление музыка производила только на новичков, слышавших ее впервые. Им казалось, что в лагере будет весело. Но уже вечером, возвращаясь с работы и неся тела убитых товарищей, они начинали понимать, что эсэсовцы придумали эту музыку, чтобы усугубить их страдания.
Эсэсовцы хотели также заставить заключенных маршировать под музыку ровными шеренгами. Возвращаясь с работы, большинство узников еле брело. Но перед воротами лагеря им приходилось напрягать последние силы, чтобы шеренги выглядели красиво и стройно. У ворот лагеря стояли эсэсовские офицеры, которые, упиваясь видом толпы рабов, пересчитывали их и записывали количество заключенных в каждой команде. Другая группа эсэсовцев с собаками принимала своих узников.
На работе
Заключенные работали главным образом на строительстве лагеря. Они строили также шоссейные дороги, по которым автомашины привозили новые жертвы для газовых камер.
Самым ужасным участком работ, куда посылали в наказание, был тянувшийся на несколько километров Королевский ров, окружавший Биркенау.
Работой руководили эсэсовцы из лагеря и строительных контор, а наблюдали за узниками капо и их помощники.
Типично освенцимская специальность была у заключенных, называвшихся надзором. Они имели право свободного передвижения, должны были контролировать деятельность капо и следить, чтобы не совершались побеги из лагеря, не ввозились тайком продукты и ценные вещи.
Эти лагерные гангстеры обыскивали заключенных и отбирали у них все вещи. Сами же они торговали продуктами и различными ценными вещами.
Наряду с непосредственным истреблением людей использовалось другое эффективное средство уничтожения узников — труд. Даже не верится, как некоторые заключенные, получившие власть над остальными узниками, могли так жестоко издеваться над ними.
Они требовали от измученных рабов выполнения столь высокой рабочей нормы, что она не была под силу даже здоровому рабочему. Скидку делали лишь тому заключенному, который давал взятку.
Получив власть над другими людьми, эти типы забывали все. Страшные условия и дикая жажда жизни убивали в них все человеческие чувства.
После работы
Вечером рабочие команды возвращались в лагерь опять под звуки лагерного оркестра. В первых рядах тащились капо, иногда настолько пьяные, что еле держались на ногах. Спирт или водку они покупали у эсэсовцев либо у вольнонаемных, работавших в лагере. В последних рядах заключенные несли мертвых или избитых товарищей.
В лагере все узники, измученные и грязные, выстраивались на вечернюю перекличку. Переклички продолжались долго, иногда до самой ночи, так как число заключенных часто не совпадало с данными эсэсовцев. Если не хватало хотя бы одного заключенного или если эсэсовцы никак не могли сосчитать всех, то десятки тысяч узников, невзирая на погоду, стояли целыми часами, так же как в любую погоду им приходилось ходить на работу.
Перед каждым блоком во время переклички всегда было несколько трупов и умирающих узников, которые, не получая помощи, вынуждены были лежать так в продолжении всей переклички. Они лежали в грязи или на снегу, и многие из них умирали, так и не дождавшись конца переклички.
В всех концлагерях действовали публичные дома для заключенных, программу создания публичных домов курировал лично её инициатор Гиммлер. Целью программы было конечно не создание комфортных условий для контингента, а недопущение распространения педерастии в лагерях. Условия были одинаковы для всех лагерей. Стоимость ночи в борделе была 2 марки вне зависимости от количества чаровниц. Зарплата в лагере варьировала от образования, профессионализма и личного вклада заключенного и составляла от 12 до 60 марок например у начальника цеха. Были ограничения, евреям и цыганам это запрещалось. Действовала ещё одна льгота для контингента, это еженедельные увольнения в город, это действовало конечно для особо отличившихся “передовиков производства” и как и у нас в армии был допустимый % от личного состава в увольнении. Надзиратели в лагере были исключительно из зеков же. Немцы осуществляли руководство и охрану периметра и их было относительно не много. Возьмём к примеру Освенцим, 200000 зеков, 50 заводов, промзона. Всего советских за 4 года туда поступило 15000, остальные граждане Третьего рейха, осужденные по закону и находящиеся так или иначе под его юридической защитой. И еще один момент про ужасы концлагерей. В январе 1945 в Освенциме оставалось 100000, заводы эвакуировали и построив всех предложили уходить с ними или ждать красную армию… 80000 ушли с немцами. А вот от 20000 тысяч оставшихся погибли многие а кто выжил были как скелеты. Поляки охраняя оставшихся не кормили лагерников 3 недели!!! Вообще ничего! Ещё и тиф убил 1500 их даже не сжигали, крематорий не работал. В западной литературе достаточно документальных работ на эту тему.
Кстати не путайте концлагеря с лагерями военнопленных, вот кто хлебнул по полной. Их кормили кое как, эксплуатировали по полной и как правило ликвидировали по завершению строительства секретных объектов. Правда они и своих инженеров в расход пускали с нашими солдатами вместе.
Судьба лагерников во многом зависела от освободителей. Основная масса направлялась в карантинные лагеря НКВД на псих. обработку (кулаком по роже) чтоб молчали про режим в лагере, от туда как правило в Сибирь матушку для закрепления результата. Многих просто переодевали, давали новые документы и в строй. Дед жены в Освенциме в январе 1945 понял что оставаться с поляками смерти подобно, помнил как они убивали пленных из армии Тухачевского, офицеры на них “рубку лозы” на скаку отрабатывали. Уйти с немцами, это как дважды предателем стать. А у него уже семья была, две дочки. Так он пошел с немцами но по пути сказал что хочет вернуться в лагерь. Писарь выписал ему все документы, дали папочку и отпустили назад.Только он пошел на ближайшую ферму где ему разрешили ухаживать за свиньями питаясь тем чем кормили свиней. Питание хуже лагерного но сносно, там и жил 3 недели до прихода наших. Потом повезло, документы то были, влился в воинскую часть и воевал до победы. Однако после войны, имея высшее образование до пенсии просидел вахтером и молчал как рыба об лед. Один раз только в ответ на расспросы сказал что им там деньги платили. Кстати все моряки кто ходил в США по Ленд лизу тоже по 10-ке оттянули. Зекам выдавали гигиенические наборы, деревянная коробка с иголками , нитками, пуговицами. А также мыло и мочалка. И самый шик это кованные ножницы и опасная бритва Золинген, придмет зависти однополчан. У нас дома хранится.
Прочитал Ваш комментарий, Сергей. Интересен тем, что отличается от официальных источников. Не могли бы поделиться ссылками на информацию?
Сказочник-пиздобол.
Пидр ты и дед твой пидр и предатель земля ему в жопу
что бы судить, тебе надо будет это узнать самому. Удачи !