Люди никогда не любили платить налоги. Не любят и теперь. Однако, слушая причитания граждан о непосильном налоговом бремени, историки только философски улыбаются: не видели вы, граждане, лиха. Современный налоговый инспектор входит в нашу жизнь в виде тщедушного клерка, вооруженного авторучкой и калькулятором. Ему нужна лишь небольшая толика наших денег.
Средневековый «налоговый служащий» приходил в составе хорошо вооруженной группы лиц, очень похожих на бандитов с большой дороги. Вместо авторучки у средневекового мытника (так называли сборщика налогов) был добрый меч, а вместо офисного пиджачка – клёпанная кольчуга. И забрать он мог не тринадцать, и не двадцать пять процентов доходов. Он мог забрать все, что понравилось: одежду, скотину, жену, детей. А если в плохом настроении – то и жизнь.
Налоги выросли из даней, которые побежденные племена платили победителем. Собирали эти налоги во время так называемого «полюдья». Из летописи нам известно трагически закончившееся полюдье, в которое отправился князь Игорь Старый в 945 г. Тогда он решил увеличить «налоговое бремя» на покоренное племя древлян. Пожив у них определенный срок и, видимо, основательно обобрав, он поехал было домой, в Киев, но в какой-то момент его обуяла жадность, и он вернулся за добавкой.
Древляне, только что счастливо спровадившие князя, снова увидев его, удивились. И удивились совсем не по-доброму. Надо сказать, что не только налоговики Х века отличались крутостью нрава, налогоплательщики тоже были не чета нынешним. Они не выходили на одиночные пикеты и не писали истеричных постов в Фэйсбуке и Одноклассниках. Они просто привязали одну ногу князя Игоря к одному туго согнутому дереву, а другую ногу князя Игоря к другому туго согнутому дереву. После чего деревья были отпущены. Из одного цельного князя получилось две княжеские половинки.
Надо сказать, этот случай «уклонения от уплаты налогов» не прошел для них безнаказанно. Ответом было мероприятие, называемое в научной и учебной литературе «налоговой реформой княгини Ольги». Началась эта реформа, как часто бывает, с попытки убедить население, что реформа не ударит по ним слишком сильно. Объектом стали жители древлянского города Искоростня. Они были повинны в убийстве князя Игоря, поэтому опасались (как потом выяснилось, не зря), что Ольга так просто от них не отстанет. Но Ольга убедила, что хочет лишь «дань малу»: по три воробья и по три голубя со двора.
Древляне воодушевились: обычно дань брали медом и мехами, которые стоили недешево. А голуби и воробьи в те далёкие времена (впрочем, как и сейчас) были «бесплатным ресурсом». Они собрали нужное количество птичек и выдали княгине. Ольга приказала привязать к каждой трут, поджечь и отпустить. Птицы, повинуясь природному инстинкту, полетели туда, где были пойманы. На голубятни и чердаки Искоростня. Город заполыхал сразу с нескольких концов. Тушить было невозможно. Жители стали выбегать из-за городских стен. Там их встречали дружинники Ольги и методично истребляли. Тех, кто не был истреблен, обратили в рабство, а на прочих была наложена дань настоящая – тяжелая. Это был первый знаменательный шаг реформы, о которой летописец сообщил кратко:
«И устави по Мьстѣ погосты и дань, и по Лузѣ погосты и дань, и оброкы; и ловища ея суть по всей земли, и знамения и мѣста и погосты».
В дальнейшем налоговая система продолжала развиваться. От эпизодических «наездов» власть перешла к регулярному обиранию населения. Впрочем, платить налоги обязаны были не все. Бояре и дворяне не платили. Но они должны были с пятнадцати лет нести военную службу. Причем, не шутейную: военная служба в те времена была сопряжена с постоянной опасностью. Если бы современному человеку предложили: отправить своего сына в «горячую точку» или заплатить деньгами, «горячую точку» выбрали очень немногие.
Это уж потом дворянство из боевого сословия превратилось в сословие тунеядское, но в средние века им приходилось несладко.
Те, кто не служил – платили. Назывались они «тяглыми» или «подлыми» людьми. В слове «подлый» изначально негативного смысла не было. Оно означало лишь, что человек подлежит налогообложению. Причем, платить налоги государству – это была в определенном смысле привилегия. Привилегия свободных людей. Зависимые люди платили не государству, а своим хозяевам.
Изначально, со времен древнейших князей, единицей налогообложения был «дым» или «двор». Это давало возможность малоимущим уменьшать налоговую нагрузку, не расселяясь по разным дворам, а жительствуя одной большой многопоколенной семьей. Прекратил эту практику Петр I Великий, который ввел подушную подать. Теперь единицей налогообложения была «душа», т.е. лицо мужского пола.
Раз в десять-пятнадцать лет проводилась ревизия: пересчитывали всех мужчин податных сословий Российской империи. И вплоть до следующей переписи человек был обязан выплачивать подать даже в том случае, если у него не было доходов. Более того, платить обязаны были даже мертвые. «Как же так, – спросит озадаченный читатель, – как же мертвый может платить?» «Очень просто», – ответит историк. Налог начислялся не индивидуально, а на крестьянскую общину. Если в селе было 159 мужчин, то налог высчитывался в целом на них на всех. И вплоть до следующей переписи не менялся.
Сначала он равнялся 74 копейкам, а к XIX веку вырос до двух рублей в год. Два рубля по тем деньгам – это было не очень много. На рубль можно было купить пару куриц или 2,5 кг. говядины. Но население было бедным. Мясо на столе большая часть видела только по праздникам. Поэтому и эти рубли были для крестьян чувствительной потерей. Подушную подать отменили в 1887 г. Тогда налоги начали платить уже и дворяне.
Наступала эпоха великих перемен. В начале ХХ века Россия погрузилась в хаос, который не смогли пережить ни русская монархия, ни дворянство, ни буква «ять». А налоги выжили. И неплохо чувствуют себя. Они, конечно, приняли к сегодняшнему дню более благообразный вид. Хотя нет-нет, а мелькнет в стеклах очков налогового инспектора отблеск пожара древнего Искоростня.
Автор: Вадим Викторович Долгов — российский историк и писатель. Доктор исторических наук, профессор.
