Загрузка...От Куяльницкого лимана до железной дороги, идущей на Вознесенск, занимал оборону 54-й Разинский стрелковый полк 25-й Чапаевской дивизии. Командовал им в начале обороны полковник И. И. Свидницкий, а затем майор Н. М. Матусевич.
Этот полк принял бой в первые же минуты войны. Стоял он тогда на защите западных рубежей нашей Родины, вдоль левого берега Дуная.
И вот в предрассветной мгле 22 июня 1941 года с противоположного берега реки начали переправляться вражеские части и подразделения.
Самоотверженно защищали государственную границу пограничники. Вместе с чапаевцами они отразили многочисленные попытки захватчиков создать плацдармы на советском берегу.
Но в районе военного городка второго батальона разинцев десантная группировка была особенно сильной, и ей удалось зацепиться за наш берег, а затем приблизиться к городку, чтобы захватить его.
Тогда женщины батальона, главным образом жены командиров, вступили в бой. Сражались они отчаянно, защищая свой дом, своих детей. Многие из них стреляли из окон своих квартир. Вражеский десант был остановлен и, в основном, уничтожен. Немногим из захватчиков удалось возвратиться на правый берег реки.
Женщины этого полка прославились и под Одессой, вписав много славных страниц в историю героической обороны города.
Расскажем о некоторых из них.
В последние дни августа Разинский полк оказался в трудном положении.
Враг рвался к Гильдендорфу (сейчас Красноселка), расположенному недалеко от восточного побережья Куяльницкого лимана. Целая пехотная дивизия наступала против одного полка.
Обстановка складывалась серьезная, особенно на участке 1-го батальона.
Его командир Иван Иванович Сергиенко со своего наблюдательного пункта видел, как противник приближается к левому флангу батальона, где, как назло, замолчал установленный там пулемет. Он схватил телефонную трубку и вызвал командира первой стрелковой роты лейтенанта Гринцова.
— Почему молчит фланговый пулемет? Без него нас сомнут.
— Сейчас проверю,— ответил Гринцов, и по траншее побежал на левый фланг.
У пулемета лежал наводчик.
— Чего не стреляешь? Промедлишь, поздно будет — гранатами забросают…
— Успею еще…— услышал тихий ответ.
Лейтенант хотел было отстранить наводчика и залечь за пулемет. Но в это время пулемет «заговорил», да так, что вражеские цепи стали буквально таять на глазах.
Гринцов не удержался от восторга.
— Молодчина! Орден заслужил.
— Не для ордена стараюсь,— ответил явно женский голос.
И только теперь лейтенант заметил, что пулеметчик-то девушка. Это была двадцатилетняя Нина Онилова.
Лишь день тому назад она прибыла с пополнением в роту, а сегодня отличилась в бою, да так, что слава о ней разнеслась далеко за пределами не только полка, но и дивизии. Бойцы-чапаевцы вскоре назвали ее Анкой-пулеметчицей по имени легендарной героини кинофильма «Чапаев».
В боях под Одессой Нина отличалась бесстрашием, и казалось, что сама смерть боялась ее.
Отважно сражалась Нина. Не одна сотня фашистов полегла от огня ее пулемета. Но тяжелое ранение, полученное под Гильдендорфом, надолго разлучило ее с Чапаевской дивизией. Она была эвакуирована на Кавказ, в госпиталь.
К середине декабря здоровье Ониловой окрепло, рана зарубцевалась, и она подала рапорт, в котором писала:
«…Разинский полк — это моя семья. Верните меня в родную 25-ю Чапаевскую дивизию…»
Ее просьба была удовлетворена.
Храбро воевала она, защищая Севастополь. И там была смертельно ранена в последний день февраля.
А 8 марта, в Международный женский день, когда женщинам дарят цветы счастья, на ее могилу легли цветы скорби. Она похоронена на кладбище Коммунаров в Севастополе.
В этом же полку начинала свой боевой путь снайпер Людмила Павличенко. Из своей снайперской винтовки она только в боях под Одессой уничтожила 187 фашистов, а под Севастополем довела счет до 309.
О том, как это было трудно, Людмила Михайловна вспоминала: «В нейтральную зону я выходила еще до рассвета. Возвращалась с наступлением сумерек. Весь световой день был в то же время и моим рабочим днем. Снайпер должен иметь мгновенную реакцию, быстро и метко стрелять. Но самое главное, он должен обладать необыкновенным терпением, уметь, если надо, отключать свои чувства и становиться бесчувственным, как камень.
Идет ли дождь, подтекает ли под снайпера вода, замерзает ли она вокруг его тела, он не имеет права шелохнуться и должен лежать неподвижно, если не хочет, чтобы его заметили и уничтожили вражеские снайперы. Лежать. Лежать… И в это время делать все для того, чтобы меткой стрельбой «загнать» противника как можно глубже в землю, уничтожать его снайперов, наблюдателей, командиров… Это основная задача».
…Герой Советского Союза Людмила Михайловна Павличенко после войны жила в Москве, но нередко приезжала в Одессу и Севастополь, защите которых она посвятила многие дни своей боевой молодости.
Тысячи женщин принимали активное участие в героической обороне города, проявляя в боях отвагу и героизм.
Непривычно легли на плечи многих из них солдатские шинели. Ноги «утопали» в грубых кирзовых сапогах. Лишь пилотка, надетая набекрень, осталась слабым напоминанием о прежнем женском кокетстве.
Они служили врачами, медицинскими сестрами, оказывали помощь раненым, выносили их с поля боя под ураганным огнем противника. А сколько раненых, находившихся в медсанбатах и госпиталях, выходили их заботливые, ласковые руки. Если же было нужно, многие женщины, не задумываясь, отдавали раненым свою кровь. В те дни 18 тысяч человек, главным образом женщин, стали донорами.
Связистки, регулировщицы, бойцы… Трудно перечислить все военные профессии, которыми овладевали женщины в военной форме.
А разве более легким или менее важным был труд женщин, проживавших в городе — работниц, домохозяек, студенток, которые дежурили во время воздушных налетов на крышах домов и сбрасывали оттуда пылающие зажигательные
бомбы? Они строили баррикады, оборонительные сооружения, шили обмундирование, выпекали хлеб… Каждая на своем рабочем месте вносила свой вклад в дело обороны. И это несмотря на большие трудности и лишения военного времени.
На состоявшемся общегородском митинге домашняя хозяйка Озерова сказала:
«Никакие лишения не смогут сломить нашей воли к сопротивлению. Если понадобится, мы выйдем сражаться вместе с мужьями, потому что никогда советская женщина не согласится быть рабыней фашистов». Эти слова звучали как клятва.
