Но особенно большие зверства немцы проявили во время отступления. Они собирали мужчин и стариков и под угрозой расстрела, избивая прикладами, погнали на передовую позицию собирать раненых и вытаскивать застрявшие машины. Выгоняли жителей из убежищ, расстреливая их.
Ожесточенно отбиваясь от наступления наших частей, немецкие войска всеми мерами пытаются задержаться в каждом из жилых домов.
29 декабря немцы поселились в нашем доме. Они навозили снарядов, мин, на третьем этаже установили пулемет. Они, как видно, собирались защищать каждый дом, но под сильным натиском нашей доблестной Красной Армии трусливые гитлеровские бандиты, «подмазав пятки», без оглядки бежали из Калуги. Во время бегства, гитлеровские звери зажгли и взорвали наш дом.
В это время все жители нашего дома находились внизу, в одной из квартир. Я также находилась вместе со своими родными в квартире, где было много женщин с детьми. Но немецкие мародеры, несмотря на крики детей, не выпускали нас из квартиры, которая уже наполнялась дымом. Наконец, терпение кончилось, и жители с криком негодования взломали дверь. Увидя это, вшивые мародеры открыли по нам огонь из пулемета. Из нашего дома все, в том числе и я, избежали смерти. Но также были жертвы. Восемнадцать человек были убиты и засыпаны обломками взорвавшегося дома.
Со слезами радости встречали мы нашу освободительницу- Красную Армию. Сейчас невозможно передать те ужасы, которые пришлось пережить нам во время оккупации.
Из сочинения Наумовой Маргариты
Но когда отступали немцы, то они жгли дома, расстреливали людей. Когда была сильная стрельба, то мы сидели в своем убежище пять дней. Немецкие изверги начали поджигать дома недалеко от нас. Не считались ни с кем, выгоняли всех из домов, не давали ничего взять. Они выгнали нас за 3 км от города.
Нам было очень трудно, потому что нужно везти на салазках двух маленьких братьев. Но когда мы пришли за город, нам было еще трудней переживать. Там немцы жгли дома и взрывали помещения, где у них были снаряды и оружие, расстреливали всех мужчин, кто попадался в домах, не считаясь ни с кем — ни с молодыми, ни со старыми. Нам пришлось пережить за троих мужчин, которые были у нас в доме: это папа и два дяди. Но 30 декабря в четыре часа утра вошли в город красные войска, и мы пошли опять на старое место. Были все рады, что пришли красноармейцы. Мы не забудем немецких бандитов и отомстим за то, что они пожгли дома и расстреливали отцов.
Из сочинения Кабанковой Фаины
Когда стали они немцы отступать, то рядом с нами тоже подожгли склад и заложили мины, и никто не знал. Когда они подожгли, люди стали из домов таскать вещи. Но наш дом был рядом, и мы тоже стали таскать вещи. Я в это время от дома ушла подальше, а папа с сестрой все таскали, но когда они пошли второй раз и только что вошли в дом, тут произошел взрыв, и их убило. Также убило соседнего мальчика восемнадцати лет. И мне было очень трудно переживать. Я осталась круглой сиротой, без жилища и без родных.
Никогда я не забуду и отступления немцев. Во время немецкого отступления я была в городе. Я видела, как недалеко от нас немцы выгоняли женщин и детей, мужчин уводили с собой и поджигали их дома. У нас недалеко горел дом, и мы все начали выносить вещи.
Мы вынесли все и зарыли в снег, а немцы, подсмотрев, где лежат наши вещи, все их перерыли и взяли, что им нужно. Мне долго будут памятны дни, в которых мы все так много пережили. Вот мы в ночь с 29 на 30 декабря, ложась спать, думали, что завтра нас выгонят и подожгут. И вот 30 декабря утром к нам стучатся. Мы засуетились, думали, что немцы пришли нас выгонять, открываем дверь. И что же видим? Около двери стоят красноармейцы. Да здравствует наша Красная Армия! Я ненавижу немецких бандитов!
