Устройство концлагеря Бухенвальд

концлагерь

Занимавший около половины квадратного километра большой лагерь для заключенных был окружен забором из колючей проволоки, находившимся под током высокого напряжения и освещавшимся по ночам маленькими лампами; за забором на равном расстоянии друг от друга стояли 23 сторожевые вышки. Эти сторожевые вышки были трехэтажными. В двух нижних этажах находились общие помещения и спальни охраны. Верхний этаж был открыт с трех сторон, и на нем день и ночь дежурил часовой-эсэсовец, вооруженный автоматом и имевший, кроме того, в распоряжении пулемет, всегда изготовленный к стрельбе и направленный на лагерь.

Не один раз случалось, что постовые от скуки, чтобы развлечься, играли своим оружием или вообще без всякой причины открывали стрельбу по лагерю. В 1944 году таким образом был убит один советский военнопленный, который лежал больной в бараке. Пуля пробила тонкую деревянную стену и убила ничего не подозревавшего пленного. На крыше над верхней площадкой был установлен вращающийся прожектор, который освещал забор и лагерь.

Сторожевая вышка № 1 была выше остальных и находилась непосредственно над воротами лагеря. Эта главная вышка, построенная по аналогичному для всех германских концентрационных лагерей плану, заслуживает, пожалуй, специального описания, так как в ее помещениях решалась судьба многих заключенных. Под главной вышкой находились большие ворота, закрываемые железной решеткой. С внешней стороны на воротах было написано: «Право оно или нет — это мое отечество». С внутренней стороны на решетке можно было прочесть слова: «Каждому свое». Рядом с воротами было окошечко, у которого постоянно дежурил блокфюрер и записывал каждого заключенного, проходившего через ворота в течение дня.

В помощь ему в самих воротах стоял второй блокфюрер, в большинстве случаев вооруженный дубинкой, который останавливал заключенных и направлял к окошечку. Каждый должен был снять шапку и, вытянувшись по стойке «смирно», доложить, откуда и куда он идет, что было трудной задачей, особенно для иностранцев. Довольно часто при этом начинались побои и ругань. Каждый день утром и вечером через те же ворота выходили и входили большие рабочие колонны, тысячи заключенных.

В это время справа и слева от ворот становилось много блокфюреров, которые считали ряды. Через ворота проходили по пяти в ряд. Рабочие команды должны были снимать шапки по команде своего капо, а последний должен был выскакивать вперед и докладывать о численности команды…

Справа, если смотреть со стороны лагеря, к воротам примыкал карцер — низкое строение приблизительно с двадцатью узкими одиночными камерами, в которых СС могла без какого-либо контроля проводить свои садистские допросы и пытки. Многие из товарищей, которые попадали в карцер, не возвращались обратно.

Слева была расположена эсэсовская канцелярия. Здесь находились помещения раппортфюрера (дежурный офицер) и лагерфюрера, которым подчинялась вся администрация лагеря. От них зависела судьба всех заключенных, поскольку в конечном счете именно они определяли в какой команде должен работать каждый, кто и куда должен быть послан с транспортом.

Здесь находилась также центральная лагерная радиотрансляционная установка, через которую всему лагерю передавались приказы. Микрофон мог быть установлен в помещении раппортфюрера или снаружи. Над воротами были установлены два огромных громкоговорителя, обслуживавших плац для перекличек, а в каждом бараке и в каждой мастерской — комнатные громкоговорители, издававшие день и ночь хриплые звуки.

эсэсовцы

Прямо перед воротами в лагере расстилался огромный плац для перекличек, на котором могло выстроиться 20 000 человек. Первоначально он был запланирован вдвое больше, но к началу войны закончен лишь наполовину. Другая половина позже применялась для других целей. Там осенью и зимой 1939 года находился пресловутый лагерь для поляков, и там в 1940 году был построен крематорий с моргом, а в 1942 году — большие деревянные бараки — мастерские, в которых (в пределах собственно жилого лагеря) производилось военное снаряжение.

На противоположном конце плаца для перекличек было построено три больших деревянных барака под мастерские, а также так называемый магазин для заключенных — чисто показное сооружение, которое в противоположность другим работам выполнялось малочисленной командой с большими перерывами, чрезвычайно медленно и было закончено только тогда, когда в Германии была уже такая разруха, что в этом магазине ничего нельзя было купить. На каждом листе почтовой бумаги и на каждой открытке, которые нам разрешалось писать, было написано: «В лагере можно купить все», но это «все» под конец состояло лишь из большого объявления, вывешенного в магазине, в котором было написано на восьми языках: «Распродано».

Ниже плаца для перекличек находились собственно жилые бараки, расположенные по слегка изогнутой линии один возле другого по пяти в ряд. Первые шесть рядов состояли из деревянных бараков, затем шли три ряда двухэтажных каменных построек, в каждой из которых размещалось вдвое больше заключенных. Каждый из этих бараков или блоков, как их называли, имел свой порядковый номер — от 1 до 50. Жилыми помещениями были не все блоки, а только 43; 13 из них были массивными каменными блоками. В эти 43 барака к концу войны было втиснуто около 25 000 человек.

С восточной стороны к каждому ряду жилых блоков примыкало здание мастерской или хозяйственные постройки, среди которых были продовольственный склад, кухня с большим подвалом для картофеля, прачечная и складское помещение с дезинфекционной установкой. С обеих сторон вдоль забора до нижнего конца лагеря тянулись большие огороды.

В восточной части лагеря были расположены парники и главное здание подсобного хозяйства. Здесь дубинка царила неограниченно, здесь СС сама осуществляла строгий надзор надо всем и изощрялась в изобретении унижений и истязаний своих бессильных рабов.

В восточной части лагеря, ниже огородов, был расположен большой отстойник нечистот; к его строительству приступили, правда, только в 1943 году, когда Бухенвальд со своими 30000 «жителей», со своими мастерскими и фабричными зданиями более не мог существовать без такого устройства, не ставя под угрозу все окрестности. В другой стороне лагеря приблизительно на такой же высоте находились больничный барак и свинарник. Длительное время лазарет для заключенных состоял лишь из двух деревянных бараков нормального размера, которые отличались от жилых бараков только внутренней планировкой помещений.

В этих бараках были не только помещения для больных, но и кабинеты врачей СС, канцелярские помещения, операционные, аптека и т. д.  Правда, с течением времени помещения и лазареты расширялись и увеличивались, но это происходило только в результате постоянной, упорной борьбы с противившимся этому лагерным начальством.

С несравненно большим интересом эсэсовцы следили за строительством свинарника; ведь животные откармливались прежде всего для того, чтобы позже обогатить стол эсэсовцев и особенно их офицеров. Было построено большое прочное каменное здание, а стойла для поросят, подсвинков, хряков и свиноматок были сооружены по новейшим образцам.

Благодаря большому количеству кухонных отбросов, которое часто увеличивалось еще и искусственно, поголовье скота все возрастало. В последнее время перед освобождением в подсобном хозяйстве было уже 800 свиней. На каждого животного тщательно велась запись в приходной книге, ибо здесь не должно было быть умерших по неизвестным причинам, как среди заключенных; здесь не должны были вспыхивать эпидемии, как это было в лагере.

Против больничного барака летом 1941 года был поставлен большой деревянный барак, который раньше стоял вне лагеря и служил в качестве спортивного зала для СС. Осенью 1941 года он впервые был использован для демонстрации кинофильмов и с тех пор назывался просто кинозалом, хотя фильмов помногу месяцев не было. СС согласилась через определенные промежутки доставать фильмы напрокат и сумела таким способом обеспечить себе неплохой источник доходов.

Старые и большей частью уже совсем слепые киноленты показываемых нам фильмов стоили в конторе кинопроката приблизительно 30-35 рейхсмарок. Зато мы должны были сначала платить 50, а потом 20 пфеннигов за вход, что при общем числе посетителей не менее 10 тысяч составляло в итоге солидную сумму, которая шла СС в качестве чистой прибыли.

Между кинозалом и нижним рядом каменных блоков, поперек лагеря от лазарета на западе до огородов и отстойника нечистот на востоке, находился малый лагерь, бывший для массы заключенных, пожалуй, самым страшным учреждением.

Оцените статью
Исторический документ
Добавить комментарий

  1. Игорь.

    Особенно умилило, что якобы совершенно бесправные рабы-заключенные, тем не менее вполне себе могли не только вести борьбу за расширение больничных помещений, но ещё и побеждать в ней… Ну и наличие в лагере пищевых отходов, способных единовременно раскормить до восьми сотен свиней, слегка противоречит общепринятому мнению, что проклятые фашисты целенаправленно морили своих жертв в лагерях голодом… Это я к тому, что что-то я не слышал, что в блокадном Ленинграде ВООБЩЕ существовало такое понятие, как пищевые отходы…

    Ответить
    1. Пётр

      Пищевые отходы – это ты.

      Ответить
  2. Виктор

    Поддерживаю!
    Такое мог написать только клинический баран.
    Но идиотов-тиктокеров уже поздно учить. У них мозг разложился напрочь.

    Ответить