Своеобразные методы воспитания применялись гитлеровцами по отношению к малолетним детям, которые были признаны пригодными для германизации и со временем — для службы в армии. Для решения этих задач были созданы специальные учреждения в Гродкове округа Ополе и в Цешине. По своей сути эти учреждения не отличались от гитлеровских лагерей. Они находились в непосредственном ведении Земельного управления по делам молодежи, расположенного в Катовицах. Руководил управлением известный своим враждебным отношением к полякам Алвин Брокман.
Учреждение в Гродкове называлось Земельное воспитательное учреждение и имело два филиала — в Нова-Мала-Вси и в Старом Гродкове. Кроме того, к нему относились четыре отделения — в Бляховне, Козле, Гливицах и Катовицах. Среднее число воспитанников, находившихся в самом учреждении и обоих его филиалах, составляло 600 мальчиков, в Бляховне — 120, в Козле — 50, Гливицах — 60, Катовицах — 30 юношей.
На основании подробных показаний работника гродковского воспитательного дома Стефана Калужи установлено, что там были собраны польские дети, чьих родителей арестовали или отправили в концентрационные лагеря, а также дети, отказавшиеся принять «фолькслисте». Туда помещали также детей за разговоры на польском языке в общественных местах, за отказ учиться в немецких школах, за демонстрацию принадлежности к польской национальности.
В доме разрешалось говорить только на немецком языке, хотя 40-60% детей вообще его не знали. За употребление польского языка детей публично наказывали жестокой поркой, которую проводили обычно в субботы вечером или в воскресенье утром.
Впрочем, пороли за самые незначительные провинности, такие как кража моркови, брюквы, обмен продуктов на папиросы. Воспитанники учреждения, а фактически заключенные, получали от 5 до 25 ударов кнутом, при этом за более серьезные проступки количество ударов увеличивали иногда даже до 100. Мальчики часто теряли сознание уже после 25 ударов.
В гродковском доме пребывали мальчики и юноши от 8 до 19 лет, разделенные на 14, а в одно время на 16 групп по 30 человек в каждой. В каждой группе был “воспитатель”. Время воспитанников заполняли трех- четырех часовыми занятиями и многочасовой тяжелой работой в поле (воспитательный дом имел 350 га земли), на кухне, в прачечной и пекарне.
Поверки проводились два раза в день — утром в 6.30 и вечером в 19.00, то есть после работы, которая начиналась в 7.00. На завтрак воспитаю гикам давали один кусок черного хлеба с мармеладом, который мальчики называли «салом Гитлера», второй кусок хлеба пустой и ячменный кофе с сахарином. В будние дни обед состоял из одного “блюда” — супа, приготовленного из свеклы, брюквы, капусты, рапса или крапивы, собранной мальчиками. По воскресеньям выдавали еще и второе «блюдо», как правило, картошку с соусом и кусок мяса. На ужин — картошка в мундире, немного сыра и ячменный кофе.
В доме было запрещено носить собственную одежду. Воспитанникам выдавали костюмы одинакового цвета и покроя, что затрудняло побеги.
Однако время от времени кто-нибудь убегал. Пойманных отправляли в тюрьму в Волове, откуда уже никто не возвращался обратно. Дальнейшая судьба оказавшихся в тюрьме не известна.
Воспитательный дом в Гродкове, который неофициально называли тюрьмой для несовершеннолетних, был создан для германизации мальчиков польской национальности, которые по достижении 17 лет должны были стать солдатами. Если кто-нибудь хотел раньше времени выйти из учреждения, он мог это сделать, добровольно поступив на военную службу. За более серьезные провинности воспитанников сажали в карцер, который находился в бетонном бункере.
Генрик Крамарчик, родом из Катбвиц, в то время 15-летний паренек, так описывает применявшиеся “воспитателями” наказания: “После допроса меня снова отправили в карцер, откуда каждый день таскали на допросы. Каждый раз меня били до потери сознания и снова бросали в бетонный карцер. Это продолжалось 10 дней, то есть до того момента, когда меня вытащили больного, с двусторонним воспалением легких, высокой температурой и без сознания. Битье было широко распространено, били за малейшее нарушение лагерных правил. Дети выходили из карцера калеками. Этот карцер был не для людей, так как в нем не соблюдались элементарные правила охраны здоровья”.
Время от времени лагерь посещал начальник Земельного управления по делам молодежи, расположенного в Катовицах, Алвин Брокман. Во время своего визита он отбирал 15-20 мальчиков со светлыми волосами и голубыми глазами. Их отправляли в лагеря в неизвестном направлении. Один из воспитателей дал понять, что “эти мальчики попадут в хорошие руки, им будет хорошо”. Приезжала также медицинская комиссия, которая проводила “расовое обследование”.
Между домом в Гродкове и домом в Цешине, который находился там на улице Фрыштацкой (в настоящее время Чешский Тешин) установились тесные контакты. Часть обученного персонала из Гродкова переводили в Цешин, где обычно пребывали 400 юношей. Их часто переводили в другие подобные заведения.
Из Цешина ребят отправляли также на принудительные работы на химические заводы Бляховни-Сленской, что около Кендзежина. Юношей селили там в бараки, обнесенные колючей проволокой и охранявшиеся солдатами вермахта. Их заставляли работать наравне со взрослыми, в тяжелых, губительных для здоровья условиях.
Пребывание в воспитательных домах Гродкова и Цешина оставило глубокий след в психике “воспитанников”. Сколько из них, попав в германскую армию, погибло на фронте, воюя за чуждые им интересы, установить уже невозможно.
Похожие записи:
Самые страшные наказания в концлагере Бухенвальд
Тихвинская операция
Самовольные убийства в Бухенвальде
О мерах по трудовому устройству инвалидов Отечественной войны
Устройство концлагеря Бухенвальд
Как немцы поступали с раненым противником
Национал-социалистическая общественная опека – НСФ
Как немцы “хозяйничали” в селах