Жесткое приземление Покрышкина

Фронт отступал на юго-восток. Полк перебазировался в Тумы под Николаев, к морю. На картах нового района было много синего цвета. Вода! А земли такая узкая ленточка… Аэродром удобный. Ровное, как стол, взлетное поле, добротные, в несколько накатов землянки.

День стоял жаркий, солнце жгло немилосердно, воздух пропитан пылью, взбитой самолетами. Мокрые от пота гимнастерки прилипали к телу. Вот бы выкупаться, смыть с себя грязь, выстирать жесткие от соли гимнастерки. Днем — некогда…

После полетов, как только стемнело, летчики отправились к морю. Как здорово! Песчаный пляж, волны, лунная дорожка и тихое небо над головой. Выкупавшись, Покрышкин с летчиком Лукашевичем пошли берегом. Вода стирала следы их ног. Вот так и время сотрет следы человека в жизни. Нет! Вспомнив Хосту, Покрышкин поведал Лукашевичу о встрече с Супруном, и своих тогдашних мечтах. Лукашевич сказал:

— Супрун тоже на фронте.

— Правда! Вот бы встретиться с ним.

— Ребята писали мне, что он на Западном, под Москвой.

Была уже глубокая ночь. Вокруг такая тишина и спокойствие. А над Николаевом в небе тревожно метались лучи прожекторов. Вспышки и зарево пожаров напоминали о войне. Через несколько дней полк перебазировался за Днепр…

Истребители, взлетая с аэродромов, расположенных на левобережье, прикрывали наши мосты через реку, не давали немцам наводить переправы. Патрулируя над Каховкой, Покрышкин с высоты узнавал колонны беженцев, тракторов, машин, стада скота. Навстречу этому потоку эвакуированных шли войска.

вов

Здесь, над Днепром, группа Покрышкина впервые применила новый способ патрулирования, так называемые «ножницы». Восьмерка или четверка делилась на две части и они ходили над объектом на встречных курсах. Схематически их маршруты напоминали цифру восемь. Внешне все это выглядело просто: самолеты идут п противоположных направлениях, потом разворачиваются и быстро сближаются, встречаются и снова расходятся, чтобы через некоторое время повторить все сначала.

Применение этого приема в то время было тактическим новаторством и имело большое практическое значение. Ведь до сих пор группа, какой бы она ни была по количеству, на прикрываемый объект выходила вся вместе, плотным строем. А пока группа уходила на разворот, объект оставался неприкрытым и вражеские бомбардировщики могли успеть высыпать на него свой груз, а истребители противника — атаковать нашу группу и отвлечь ее внимание от бомбардировщиков.

Прежде чем применить этот способ патрулирования, Покрышкин детально разработал его на земле, вычерчивая схемы в своей тетради. Очень скоро преимущества «ножниц» были доказаны на практике. Группа Покрышкина во время полетов наглухо закрывала небо над каховской переправой.

Ой Днипро, Днипро!.. На твоих берегах превратились в пепел сотни «мессершмиттов» и «юнкерсов». В твоих водах нашли могилу тысячи оккупантов.

Битва в низовьях Днепра велась затяжная, жестокая. Но не считаясь с потерями, враг форсировал реку у Запорожья и хлынул на юг. Снова Южный фронт оказался под угрозой обхода…

В эти трагические дни осени сорок первого года Покрышкин целыми днями летал на разведку. В полку оставалось все меньше машин, приходилось работать за двоих, за троих.

Слетав утром на разведку в район Орехова, Покрышкин с напарником Комлевым привезли неутешительные вести: немецкие

танки разными дорогами шли в направлении Большого Токмакэ. Из штаба дивизии приказали через некоторое время повторить разведывательный полет. Снова на задание отправился Покрышкин со своим ведомым лейтенантом Комлевым.

За несколько прошедших часов движение на дорогах усилилось. По ним в три, в четыре ряда шли немецкие танки и автомашины. Наши самолеты были встречены сильным огнем. Покрышкин решил повторить заход на вражеские колонны с тыла, чтобы хоть приблизительно установить количество танков. Неожиданно из-за туч вывалилась четверка «мессеров» и сразу подбила самолет Комлева.

Покрышкин остался один. «Мессершмитты», кружась, попытались зажать его в тиски. Покрышкин вырвался, но один из снарядов попал в «МиГ». Мотор стал давать перебои, и самолет терял высоту. Летчик присел в кабине еще ниже, прячась за бронеспинку и поглядывая на землю: выбирал место для посадки. «Мессершмитты», разъяренные тем, что «МиГ» не сдавался, а тянул за линию фронта к своим, атаковали его поочередно.

Положение незавидное. Под крылом уже наша, не оккупированная территория, а выпрыгнуть с парашютом нельзя — близко земля. Оставалось одно — летать до тех пор, пока не откажет мотор. Оглядываясь время от времени назад, Покрышкин замечал, когда к нему приближался «мессершмитт». Тогда он подавал «МиГ» немного в сторону, и вражеские снаряды проносились мимо.

Так, перехитрив фашистских летчиков, Покрышкин спас машину и себя. Приземлился не выпуская колес, «на живот», возле будки железнодорожника. От удара потерял сознание.

Сколько пролежал — не помнил, но, видимо, немного, потому что его «разбудили» те же «мессершмитты», продолжавшие обстрел «МиГа». Перевалившись через борт кабины, летчик упал на крыло, потом с крыла на землю и пополз к железнодорожному мостику. Кровью заливало раненый глаз…

Двадцать четыре года спустя генерал-полковник трижды Герой Советского Союза Александр Иванович Покрышкин придет к мостику возле железнодорожной будки, который защитил его от немецких пуль и снарядов. Жители, которых он встретит там, с удивлением будут рассматривать генерала. Они заметят, как с первым вымолвленным словом его глаза заблестят от воспоминаний военных лет.

Покрышкину навсегда стали дорогими эта земля, степное запорожское село Малая Токмачка. Но всего дороже ему люди, с которыми свела его судьба осенью 1941 года и которые помогли ему в ту необыкновенную суровую годину. Он не забудет их -никогда.

Оцените статью
Исторический документ
Добавить комментарий

  1. Виктор

    “Покрышкин спас машину и себя”. А почему не написали как он пытался дотащить свой МиГ до аэродрома? И о том, что в итоге пришлось его сжечь в виду не возможности дальнейшей транспортировки. Так что МиГ он не спас…

    Ответить