Жилище — это слишком благородное для Биркенау название.
В Биркенау не жили, там ютились в деревянных бараках длиной в 40 и шириной в 9 метров, первоначально служивших конюшнями. Бараки не имели окон, недостаточно освещались и вентилировались.
У входа в барак, с левой стороны, находилась комната старшего по блоку, обычно роскошно обставленная, с коврами и занавесками; справа — канцелярия, где производилась регистрация заключенных и опись их имущества.
Внутри блока, вдоль него, по обе стороны от центра в три этажа устанавливались нары, на шесть человек полагалась площадь 1,80X2,60 метра, так что на одного человека приходилось 0,80 квадратного метра. Здесь заключенный жил, спал, ел и хранил свои носильные вещи.
В блоке жило обычно от 400 до 500 заключенных. Стульев не было. Заключенные сидели прямо на нарах и на кирпичной отопительной трубе, проходящей посередине барака. Два нижних ряда нар были настолько низки, что на них можно было только лежать.
Отопительная труба высотой в 50 и шириной в 60 сантиметров соединяла две печки, расположенные в обоих концах барака. Однако топились эти печи скверно, причем топливо заключенным приходилось доставать самим.
Позже блоки были побелены, а балки на потолке украшены надписями, которые должны были поднимать дух заключенных.
В блоках не было ни умывален, ни туалетов. Заключенным запрещалось выходить ночью из блока, поэтому в конце барака стояли две кадки для нечистот, часто протекавшие. Ночью или рано утром эти кадки выносились и опоражнивались в уборных, являвшихся предметом гордости нацистов и «примером» их чрезвычайной изобретательности в области гигиены.
Представьте себе деревянный барак размерами 9X40 метров, рассчитанный на 250 человек. По утрам, после побудки в этих огромных уборных была страшная толчея и царил невыносимый запах.
Умывальни находились в противоположном бараке. Там проходили три железные трубы, по которым вода стекала в деревянные корыта. В умывальнях было довольно просторно, так как большинство заключенных не мылось: они не имели ни мыла, ни полотенец.
Но и такие условия появились лишь в последний период существования лагеря, а в 1942-1943 годах не хватало даже питьевой воды. И если кому-нибудь удавалось добыть воду, то он менял ее на хлеб. Во всем лагере был единственный водопроводный кран. Заключенные умывались там же, где и ели. Зачастую случалось, что больные пользовались теми же мисками и для испражнений.
Скот не может жить в таких условиях, в каких жили в Освенциме люди. Об этом свидетельствуют лагерные документы.
Собакам в лагере жилось намного лучше, чем заключенным. Были и просторные зеленые газоны для прогулок собак, особая кухня и даже лазарет.
Из одного письма узнали, что начальник команды угрожал репрессиями в том случае, если в кратчайший срок не будет закончен ремонт крыши псарни. Свои угрозы он объяснял тем, что не желает взять на себя ответственность за болезни, которые могут вспыхнуть среди собак из-за того, что протекает крыша.
