В декабре 23-ю дивизию передали в состав 5-й ударной армии под командованием генерал-лейтенанта Цветаева. В ее составе мы и начали путь на запад от берега реки Чир. С ходу овладели станцией Мало-Голубинская.
До станции Чир осталось не больше семи километров. Фашисты постоянно контратакуют, еще надеются прорвать внешнее кольцо окружения 6-й армии. Дабы отрезать своим войскам путь к отступлению, фашисты взорвали лед Дона.
Но гитлеровских солдат это не остановило, и когда появились наши танки, они стали переправляться кто на чем, даже вплавь. До противоположного берега добрались единицы. Самые благоразумные подняли руки. Такого, наверное, не видела и Березина, когда через нее переправлялись отступающие войска Наполеона.
Станцию Чир мы тоже атаковали с ходу и форсировали Дон левее и правее взорванного ледового полотна. Кстати, на станции мы захватили целые эшелоны с продовольствием, сеном, новогодними подарками. Были там и ящики с железными крестами для окруженных солдат.
Дела пошли куда веселее. Недокомплект лошадей, боеприпасов, расчетов, конечно, сказывался, но не докучал голод. И мы двинулись к Ростову-на-Дону.
Наши войска приняли удары бронированного кулака фельдмаршала Манштейна, получившего приказ деблокировать войска 6-й армии Паулюса. На некоторых участках наши части отошли, но прорвать окружение, как известно, фашистам не удалось.
В станице Апаринская на берегу Северского Донца схоронили мы своего боевого товарища — замполита 1-го дивизиона Виктора Соколова. Весь наш боевой путь отмечен памятниками погибшим, как трагическими вешками героических подвигов солдат и офицеров.
В населенном пункте Тормосин фашисты оставили обжитые блиндажи. Сюда наш артполк перевели во второй эшелон. И мы наконец-то перевели дух. Обогрелись, отмылись, привели в порядок обмундирование, отдохнули. Связь работала бесперебойно: с дивизией, штабом полка, батареями, батальонами.
Командир дивизиона капитан Шендрик оказался очень энергичным человеком, буквально начиненным идеями. Его горячность иногда перехлестывала через край. Оттого-то, видно, и не могли ужиться два очень эмоциональных человека Шендрик и старший лейтенант Раевский. Но, справедливости ради, нужно сказать, что комдив был не только умелым артиллеристом, но и совершенно бесстрашным в бою человеком готовым к самопожертвованию.
Наступал 1943 год. От него мы ждали многое, и главное — освобождение родной земли от оккупантов — сбывалось. Наша дивизионная газета «Боевой товарищ» напечатала статью Ильи Оренбурга «С наступающим Новым годом наступающих бойцов!».
Даром что во втором эшелоне, а за действиями первого мы следим внимательно. Узнали, что в районе Косторно разгромлена 8-я армия итальянцев, потрепаны венгерские части.
Звоню командиру 3-го гвардейского Захарову:
— Товарищ полковник, какая задача на ближайшее будущее?
— А какое нынче число, воин? — отвечает он вопросом на вопрос.
— 31 декабря 1942 года, — отвечаю.
— А это значит, что каждый воин должен выпить и поздравить товарища. Ясно?
— Ясно, товарищ одиннадцатый, будет сделано. Проверили оборону, огневые позиции, наблюдательные пункты, усилили охрану, заменили пароли. Праздник праздником, а война шуток не любит, разгильдяев же наказывает смертельно. По пути поздравили всех, кто на посту.
Похожие записи:
Получить звезду Героя и не узнать за что
Обнаружить и уничтожить. Хватка разведчика
Немецкий фельдмаршал хотел сдать Полоцк без боя
Жестокие бои за Тихвин
Тихвинская операция
Сапер, расчистивший подступы к Берлину
Поражение под Петрозаводском
Более ста вражеских автоматчиков напоролись на меткие пулеметные выстрелы