18 июля 1943, в разгар подготовительных работ, мы получили боевой приказ Военного совета армии, по которому через четыре дня 25-й гвардейский корпус должен был перейти в наступление. Наша полоса продвижения определялась следующим образом: правое крыло через Неклюдово, Ястребове, Михайловку, Супруновку, левое — через Чураево, Нижний Ольшанец, Габрово. Ширина полосы примерно 12 километров. Через этот промежуток должны были пройти четыре дивизии, включенные в состав корпуса — 15-я, 73-я, 78-я, 81-я, а также присланные в качестве подкрепления корпуса два батальона ПТР, два противотанковых полка, дивизион реактивных установок и по одному танковому и гвардейскому артиллерийскому полку. Задача: прорвать оборону противника, вернуть позиции, занимаемые нами до 5 июля, и, не останавливаясь, с ходу форсировать Северный Донец с целью перерезать противнику путь к отступлению на юг и совместно с 69-й армией освободить Белгород. В приказе назывались и наши соседи: 49-й гвардейский корпус — справа и 24-й гвардейский корпус — слева. Эти соединения почти не участвовали в оборонительных боях, а поэтому имели полный состав живой силы, вооружения и техники.
Рекогносцировка проходила по общепринятому порядку. Итоги ее отразились в боевом приказе следующим образом: прорыв обороны противника осуществляется силами трех дивизий; справа наступает 15-я дивизия, в центре — 73-я и слева — части 78-й дивизии. Каждая из этих дивизий оставляет во втором эшелоне по одному полку. В моем распоряжении остается 81-я дивизия. Наступление назначается на 22 июля.
И вот просыпается долгожданный день. Утро тихое, безмятежное, как и вчера. Небо ясное, и лишь над рекой стелется дымчатый туман — предвестник жаркого дня. Полки уже готовы к наступлению. Вот-вот стрелки часов покажут назначенное время. Начальник артиллерии Журавлев не сводит с них глаз. Он весь — напряжение. Волнуется, видать, как пройдет артподготовка. Наверное, в голове его сейчас десятки вопросов. Достаточной ли будет сила огня? Сумеет ли артиллерия проложить дорогу войскам?..
Неспокойно на душе. Я знал, что огонь будет жидковат, потому что на километр фронта приходилось всего 20—25 пушек. Конечно, трудно надеяться, что при такой силе огня будет нанесен сокрушительный удар по опорным пунктам в тылу противника. Хорошо бы прорвать переднюю линию. Но я верил в мастерство артиллеристов-гвардейцев, знал, что каждый снаряд будет израсходован с пользой для дела.
Пробило шесть. Над головой, с шумом разрезая воздух, пролетели первые снаряды, и в этот же миг рыгнули огнем стоящие впереди стволы минометов. Над вражескими окопами взметнулись первые столбы земли и дыма, которые вскоре превратились в сплошную завесу. Не успел очиститься горизонт, как на позиции врага ринулась наша пехота.
Однако в первый день наступления мы не смогли добиться утешительных результатов. Полки продвинулись всего на 800—900 метров. Лишь левофланговая 78-я дивизия сумела подойти вплотную к деревне Крутой Лог.
23 июля также не принесло больших успехов. Только к ночи нашим дивизиям удалось прорваться к берегам Разумной. Но 223-й и 225-й полки 78-й дивизии к этому же времени обогнули Крутой Лог справа и слева, оставив гарнизон деревни в окружении.
По нашим планам первой к Северному Донцу должна была выйти 78-я дивизия генерала Скворцова. Переправившись через реку, ей предстояло занять плацдарм и тем самым отрезать путь к отступлению противника из Белгорода. Поэтому решили перебросить Скворцову на подмогу дивизион «катюш» и 161-й артиллерийский полк, которые в течение двухдневных боев поддерживали 15-ю дивизию на правом фланге. Это создало на левом фланге наиболее благоприятные условия. Крутой Лог был освобожден. К нам в качестве трофеев перешло 8 танков и 12 пушек. 90 фашистов сдались в плен.
В этот день особенно тяжелые бои происходили в районе населенных пунктов Ястребово, Ведовская и Генераловка. Так село Ястребово переходило из рук в руки шесть раз. Во время одной из контратак немцев погиб наш знаменитый снайпер, Герой Советского Союза Николай Ильин.
Натиск штурмовых орудий и танков заставляет наших ребят отойти на восточный берег Разумной. В критический момент в рядах отступающих оказался старшина Николай Ильин.
— Не отступать! За мной, вперед! — воскликнул он и увлек за собой в контратаку солдат. В завязавшейся схватке огнем автомата он уложил перед собой тридцать пять гитлеровцев, но и сам гибнет.
Похоронили отважного старшину в селе Никольском рядом с могилой капитана Бельгина. Его снайперскую винтовку начальник политотдела дивизии подполковник Страхов вручил перед строем лучшему ученику Ильина сержанту Афанасию Гордиенко.
— В борьбе с немецкими захватчиками клянусь, что буду таким же беспощадным и смелым, как ты, мой учитель! Будь спокоен, я отомщу за тебя, Николай! — поклялся у могилы друга преемник его боевой славы. И в последующих боях он сдержал свое слово. Меткими выстрелами уничтожил не один десяток фашистов.
Позже, 4 августа 1943 года, в частях корпуса зачитывался следующий приказ Военного совета Степного фронта:
«В ожесточенных боях против немецко-фашистских захватчиков погиб смертью храбрых Герой Советского Союза гвардии старшина Николай Яковлевич Ильин. Он был лучшим снайпером Красной Армии, на его счету 494 уничтоженных немецких оккупанта…
