Из чего состояли трофеи или военная добыча казаков?

казаки

«Зипуны-то у нас серые, да умы-то бархатные», «Добыть, или дома не быть». (Казачьи поговорки)

Отечественная историография, как дореволюционная, так и советская, старалась не замечать многие «неудобные моменты» в 1812 году. Например, в самых разнообразных источниках оказались зафиксированными многочисленные факты грабежа и мародерства русских воинов. Такого рода «грехи» современники, не без основания, чаще всего приписывали, в первую очередь, казакам.

Попробуем рассмотреть это негативное явление в боевой практике 1812 года. Для этого обратимся к предыстории этого малоисследованного вопроса. В стародавние времена, когда походы «за зипунами и ясырем» являлись одним из важнейших и главных источников существования воинственных жителей Тихого Дона, у казаков вся военная добыча называлась особым общим термином — «дуван». Причем все добытое в бою у противника (имущество и пленные) считалось коллективной собственностью всех участников похода.

казаки

Захваченное добро складывалось «в общий котел» и передавалось на хранение в походную войсковую казну. Лишь по окончании похода казаки собирались вместе «дуван дуванить» — производить дележ доставшихся трофеев.

Доля каждого строго зависела от отличия и степени личного участия в боях, а также в расчет бралось пребывание на выборной войсковой должности во время похода.

Пай погибших получали родственники. Часть добычи жертвовалась в православные монастыри и церкви (в частности, на помин души усопших), туда же отдавались для переплавки на колокола разбитые трофейные пушки «супостатов» (на память о победах донцов).

Существовало и нерушимое жесткое правило: «Без атамана дуван не дуванят». Вероятно, именно он предлагал на общий суд участников похода принципы и правила дележа и выделял особо отличившихся на поле брани. Естественно, пай самого предводителя был в несколько раз больше доли рядовых казаков. Повышенное вознаграждение также ожидало походного есаула, как помощника атамана, и других выборных донских начальников.

Эти уходящие глубокими корнями в седую донскую старину почти былинные правила просуществовали в воинской практике иррегулярных соединений Российской Империи довольно долго. Официально их отменили лишь во времена жесткого правления Николая I, но сам «дуванный» дух среди казачества вряд ли можно было искоренить в одночасье даже на основании выхода самого строгого запретительного регламента.

К 1812 году стародавние «дуванные» традиции донского казачества, вероятнее всего, уже значительно видоизменились из-за возросшей численности и усложнения войсковой структуры (десяток, сотня, полк, бригада, отдельный корпус). Например, каждый десяток в сотне вел уже свое хозяйство и возил продовольствие и имущество в отдельных от остальных сумах (отсюда у казаков возник новый термин «односум», то есть сослуживец).

Видимо, уже тогда вся военная добыча, при сохранении незыблемости устоявшегося принципа коллективизма, собиралась воедино на уровне десятка или сотни, а затем какая-то часть выделялась в вышестоящие войсковые инстанции для распределения среди непосредственных казачьих начальников.

Все подробности и пропорции дележа захваченной добычи выяснить трудно за неимением в распоряжении исследователей надежных источников, но бесспорных доказательств того, что такая система функционировала во время войн, достаточно.

Процесс этот во многом противоречил имевшимся юридическим постановлениям Империи, а потому не афишировался и происходил внутри Войска скрытно от глаз российских чиновников; регламентировался он укоренившимися в массовом сознании неписанными нормами казачьего обычного права.

Естественно, остались лишь глухие упоминания и косвенные свидетельства о стойкой живучести законов «дувана» на театрах военных действий.

Оцените статью
Исторический документ
Добавить комментарий