Из Греции
Мы расскажем о греческих эшелонах, прибывших в освенцимские лагеря зимой 1942/43 года и весной 1943 года.
Заключенные греки рассказывали нам, что немцы создали в Греции особые канцелярии по закупке земли. Выплатившие за землю получали квитанцию, которую должны были предъявить по прибытии на новую территорию.
Однако никто из несчастных греков в эту обетованную землю не попал — все очутились в Биркенау. А когда они показывали свои удостоверения, эсэсовцы издевались над ними и избивали их.
Большую часть греческих заключенных посылали прямо в газовые камеры, остальных же отправляли в лагерь на самые тяжелые работы. Незнание немецкого языка осложняло их положение в лагере, а суровый климат ускорил гибель. Из 70 тысяч греков в живых осталось всего тысяча.
В самом начале нацистской оккупации Греции, то есть зимой 1943/44 года, там развернулась деятельность эсэсовца Эйхмана.
Его поверенный Дитер Вислицени, ранее действовавший в Братиславе, организовал отправку десятков тысяч греческих граждан в Освенцим.
Поскольку нацисты в Греции очень опасались, что преследуемые ими люди перейдут на сторону партизан, то Вислицени, организуя отправку греков в Освенцим, прибегал к хитрости и лжи.
Каждый человек, отправляемый в Освенцим, получал обычный железнодорожный билет. Это обманывало людей, и они спокойно ехали на новое место жительства. Тысячи таких железнодорожных билетов теперь хранятся в музее Освенцима.
Из Верхней Силезии
В августе 1943 года нацисты уничтожили евреев из близлежащих городов — Сосновице и Бедзип.
В этих городах обнаружили оружие, поэтому все еврейское население приговорили к смертной казни. Эшелоны были переполнены.
В каждом вагоне везли по 100 человек, так что многие заболевали, находясь в пути по два-три дня без воды и воздуха.
Когда эшелон подошел к платформе, эсэсовцы начали обстреливать его из пулеметов; 2 тысячи человек было убито.
Особенно свирепствовал начальник крематория Молл: он поднимал маленьких детей за волосы и стрелял в них. Мертвых было так много, что их сжигали не только в крематориях, но и на штабелях дров, которые обливали бензином.
Из Верхней Силезии привезли около 30 тысяч евреев. Их ликвидация продолжалась два дня. В лагерь не попал никто — всех послали в газовые камеры.
Из Лодзи
В августе и сентябре 1944 года в день приходило по два эшелона евреев из Лодзи, где ликвидировалось гетто. В лагерь было привезено около 70 тысяч человек, из них около 2 тысяч чехословацких граждан. Их рассортировали, послав большинство в газовые камеры, а остальных в лагерь. Однако вскоре почти все они погибли от непосильного труда и нечеловеческих условий.
Из Венгрии
Уже в апреле 1944 года начались приготовления для встречи эшелонов из Венгрии. Крематории заново отремонтировали, перестроили печи для сжигания трупов, выстроили высокий забор, для того чтобы с шоссе нельзя было увидеть, что делается во дворе крематория. За крематорием были выкопаны большие ямы, никто не знал для чего, но все предчувствовали недоброе.
И днем и ночью велись работы на строительстве железной дороги, ведущей из Освенцима в Биркенау. Между секторами BI и ВИ построили платформу, увеличили состав команды Канада и особой команды.
Первые венгерские эшелоны пришли из Закарпатской Украины в конце апреля 1944 года.
В июле 1944 года поступило столько эшелонов, что пришлось открыть новые лагеря в секторе ВП. Но их тоже не хватало, поэтому заселили недостроенный сектор ВШ.
Поезда прибывали беспрестанно. Вереница вагонов протянулась от Биркенау до самого Освенцима. На платформе скопились груды вещей, потому что машины не успевали отвозить их на склады. Команда Канада, а в ней было тогда 2 тысячи человек, работала и днем и ночью, однако масса продуктов, одежды, детских колясок, белья, обуви, различных инструментов, книг и так далее не убывала. Все это лежало прямо на улице, ничем не защищенное от дождя, и многие вещи портились.
Эсэсовцы от бесконечной приемки новых эшелонов и неумеренного употребления спиртных напитков валились с ног.
В это время Советская Армия перешла в широкое наступление. Немцы, казалось, хотели как можно скорее вывезти с востока в Биркенау все, что только можно.
