Основной причиной заболеваний в лагере были плохое питание, непосильный труд и низкий уровень гигиены.
После вечерней переклички каждый заключенный из лагеря мог обратиться в амбулаторию, помещавшуюся в блоке № 12. После того как перебрасывали в лагерь, заключенные могли обратиться в амбулаторию в блоке № 31.
У польского врача был своеобразный метод установления диагноза. Он заставлял больных спускать брюки, причем, чтобы больные поторапливались, осыпал их градом ударов. А затем, увидев несвежее белье, Зенктеллер устанавливал диагноз— дизентерия. И больных отправляли в блок № 7 лагеря Вla, где их совсем не кормили. В этом и заключалось лечение.
Малярию в Биркенау лечили также очень просто.
Эта болезнь, завезенная главным образом заключенными из Греции, очень быстро распространилась в болотистой местности Освенцима. Комендант лагеря объявил, что малярия в лагере будет излечена, и предложил заключенным, больным малярией, обратиться в амбулаторию лагеря. Туда явилось несколько сот заключенных, которых тотчас же отправили в газовые камеры. В другой раз больных малярией отвезли в Люблин, где рано или поздно их постигла та же участь.
По мнению врача эсэсовца Менгеле, такой способ умерщвления людей был гуманным.
Другой способ умерщвления заключенных, применявшийся в лагере, сводился к тому, что и больным и здоровым вводились инъекции ядовитых веществ.
Сперва больных тифом эсэсовцы отвозили в лагерь Освенцим 1, где они умирали от инъекции (ядов), позднее для этой цели использовалось особое помещение в Биркенау, в блоке № 8 лагеря Вla.
Лазарет “Участок”
Лазарет, который во всех концлагерях называли «участком», находился в блоке № 7 лагеря Вla. Попасть в лазарет было очень легко: для этого считалось достаточным повышение температуры у больного. Но оказаться там — означало верную смерть.
Десятки тысяч заключенных прошли через ворота лагеря в Биркенау, и большинство из них через блок № 7 попало в крематорий. Блок № 7 — это каменный барак, без пола, с маленькими окнами, которые никогда не открывались. Поэтому в блоке № 7 всегда был невыносимый запах.
Вдоль стен и посреди блока были установлены нары с тюфяками, пропитанными человеческими выделениями. На тюфяках лежало столько больных, сколько можно было втиснуть в лазарет.
Больные лежали рядом с умирающими и уже мертвыми заключенными. И находиться в этом аду было страшным мучением, таким страданием, которое человек, не переживший его, не может даже представить. В лазарете не было ни медицинского ухода, ни самых необходимых лекарств, ни воды, ни мыла, ни полотенец.
Санитары-заключенные в пределах своих скромных возможностей пытались облегчить страдания больных, однако при их назначении решающую роль играла не квалификация, а стаж пребывания в лагере. Так, например, главный врач больницы в Чеславе, доктор Кафунек в лагере вынужден был таскать котлы с пищей из лагерной кухни в больницу, заниматься уборкой помещения и так далее. Только позднее его стали использовать как врача.
Пища была одинаковой и для больных, и для здоровых. Больные дизентерией, а также те, у кого подозревали тиф, до тех пор пока их не умерщвляли инъекциями ядов или в газовых камерах, помещались в четвертое отделение, где они лежали рядом с умершими и неизлечимыми больными.
Один из авторов этой книги пролежал в лазарете шесть недель и только каким-то чудом остался жив, переболев сыпным тифом и дизентерией.
Позднее лазарет расширили, под него отвели еще блок № 12 и блок № 8. Эти блоки оборудовали более сносно, но в них лежали исключительно привилегированные заключенные: «зеленые» имперские немцы, то есть преступники. Еще позже был создан целый мужской лагерь — лазарет . И хотя условия там были несколько лучше, система лечения оставалась прежней.
У Иозефа Вацека из города Градец Кралове на левой руке вытатуирован номер 15513; это один из старейших политзаключенных в Биркенау. Он работал там санитаром в лазарете для заключенных. Вот что рассказывает Вацек о жизни в лагере в 1941-1942 годах, то есть в первый период существования Освенцима: «В феврале 1941 года меня определили в концлагере Дахау на курсы санитаров; на курсах занималось 30 заключенных. После окончания курсов в мае того же года пришел приказ о нашем переводе в концлагерь Освенцим, где якобы нужны были «специально обученные санитары».
8 мая 1941 года я прибыл в Освенцим, где меня вместе с другими 15 заключенными назначили на работу в «лазарет». Сперва я возглавлял передвижную амбулаторию, а потом меня назначили заместителем старшего по больничному бараку № 7. Однако барак не имел ничего общего с лазаретом. В действительности здесь было просто сборище истощенных и больных людей из нашего и соседних лагерей. Как только блок заполнялся до предела, заключенных увозили в газовые камеры.
В блок № 7 помещали заключенных, больных различными инфекционными заболеваниями. Естественно, как только пациент попадал в этот блок, он заражался новыми болезнями. Бывали дни, когда из 860 больных, находящихся в блоке, умирало до 225 человек. Иногда блок так переполнялся, что 800 человек размещали внутри блока, а еще 600 прямо во дворе. В тот период в Биркенау ежедневно умирало 500-600 человек. За период с мая 1941 года по август 1943 года в блоке № 7 умерло или было отправлено в газовые камеры, по нашим данным, свыше 70 тысяч человек.
Как правило, раз в неделю приходили грузовики и эсэсовцы отвозили на них слабых и больных заключенных в газовые камеры. Иногда эсэсовцы таким образом полностью освобождали барак, забирая всех заключенных, будь то здоровые или больные. Все это делалось в присутствии врачей эсэсовцев Кляйна и Энтреса. Они наблюдали за погрузкой заключенных в машины, причем, как правило, отдавалось категорическое распоряжение: «Всех в машины!».
В блок № 7 помещали не только слабых или больных заключенных, но также и узников, до полусмерти избитых капо и другими лагерными «активистами». Мне вспоминается май 1942 года, когда в Биркенау прибыл эшелон, в котором было около 1200 польских евреев. Старший по блоку Альберт Хаммерле и его помощники за два дня почти всех их избили до смерти. Хаммерле — профессиональный преступник и садист собственными руками убил нескольких заключенных прямо в блоке. Однажды он приказал своему парикмахеру побрить за полдня 500 заключенных. Парикмахер не сумел это сделать и был убит.
Помощником Хаммерле был некто Исаак, также преступник. От шефа политического отделения Грабнера он получил «разрешение» обращаться с заключенными евреями по собственному усмотрению. Исаак отвел себе в бараке особый уголок, куда он зазывал заключенных, жаловавшихся на плохое самочувствие, и там одного за другим избивал до смерти.
У заключенных, особенно новичков, он выдергивал золотые зубы, отбирал у них деньги, драгоценности и т. д., а на вырученные за это деньги покупал водку. Он успевал за день убивать до 40 человек. Исаак также обкрадывал заключенных, утаивал хлеб и маргарин. Однако если он уличал какого-либо заключенного в краже хлеба, то немедленно убивал его.
Мы всячески выискивали способы спасения людей от газовых камер. Когда врачи-эсэсовцы отбирали людей для отправки в газовые камеры, нам иногда удавалось спасать некоторых узников, выводя их черным ходом во двор. Мы старались спасти заключенных, если была надежда, что состояние их здоровья позволит им выжить. Вместо них мы погружали в машины мертвых, так чтобы сходилась цифра, установленная эсэсовцами. Однако большинство из спасенных нами людей все равно погибло в лагере от непосильного труда и издевательств капо.
Скажите пожалуйста как называются мемуары в оригинале, имя автора , или это на русском? Я занимаюсь КЛ, Дахау и Биркенау в частности. Опечатки можете исправить? Сектора назывались Bllf (госпиталь), Bllc (транзитный венгерский женский ), Bla и тд., а не ВШ и тп. l – как латинская 1, ll –
два, и тд. Заранее благодарю