Не давать врагу отдыха

советских десантников вов

Вражеские подкрепления и обозы теперь идут обходными тыловыми путями, забросив дорогу, у которой засел со своими бойцами Поборцев. Быть может, бойцы обрадовались передышке? Нет, они ищут боя. Враг хотел бы сосредоточить силы на направлении своего удара. Бей его на флангах. Прорывайся в его тыл.

Каждое утро снайпер Гарман с двумя своими учениками уходит на облюбованную позицию. У него все на учете: тропа, по которой противник ходит из села к пулеметам, амбар, куда он является за продуктами. Пуля Гармана настигает врага в самых неожиданных местах. По вечерам он докладывает: убил двоих, убил троих. С гордостью добавляет:

— Фашисты разозлились, прочесывали лес пулеметным огнем.

Оккупантам не удается обнаружить снайпера, и они обстреливают весь лес. Но это может запугать только слабонервных, а у Гармана нервы, крепкие.

Стреляет Гарман из снайперской винтовки с оптическим прицелом.

Каждый вечер лейтенант Сафончик уходит со своими разведчиками в расположение противника. По утрам он докладывает о коротких схватках с врагом. Ведут огонь минометчики. Целыми днями работают саперы: делают завалы на дорогах, роют окопы, посыпают снегом тропинки, чтобы не были видны с воздуха.

И все-таки командир воздушного десанта полковник Казанкин говорит:

— Сильнее воевать надо, сынки. Надо воевать. Не бойся разозлить врага, тревожь его, бей всегда и всюду — таков закон у парашютистов.

советских десантников вов

Разговор происходит в землянке в три часа утра. Кто- то, уснув на уступе, забросанном еловыми лапками, похрапывает.

— Высоту набирает, — говорят о нем. Здесь нет разделения: день — для работы и ночь — для сна, а есть сплошные боевые сутки. И не говорят здесь «лягу спать», а говорят «отдохну», что больше отвечает характеру жизни десантника.

— Как у Ануфриева? — спрашивает Казанкин.

Сейчас всюду задается этот вопрос. Центральные события развертываются там, на его участке.

На рассвете идем через поле в другой лес, к Ануфриеву, командиру одной из воздушно-десантных бригад, входящих в состав воздушного десанта Казанкина. Над полем звенят, перекликаются в воздухе жаворонки, как будто они так в воздухе и живут и вот с первыми брызгами света запели. Снег нынче задержался: еще покрывает все поле. Крошкам-жаворонкам даже отдохнуть негде, а дело свое не бросают, знай, поют. Снег за два последних дня стал водянист, особенно на открытых местах, хоть выжимай. В лесу же он теперь зернистый и тощий.

Десантники мастерски маскируют места расположения. На этот раз я нашел шалаши только после того, как увидел раненого, которому молодой врач делал перевязку. Рукав телогрейки был разрезан, а рукав рубахи отрезай вовсе. Ранен разрывной пулей ниже локтя, кость повреждена.

Раненый — сутуловатый здоровяк со смуглым лицом, которое от потери крови не побледнело, а как-то пожелтело. В то же время он охотно и рассудительно отвечает на вопросы врача.

Его зовут Василий Легошин, он комсомолец, наводчик противотанкового ружья.

— Много там гитлеровцев? — спрашивает врач.

— Много. Лезут и лезут.

— Потери им наносите?

— Кладем понемножку.

Легошин все время так говорит — не в прошедшем времени, а в настоящем. Мыслями и сердцем он весь в бою. Пока он отвечает, врач, ловко орудуя пинцетом, очищает рану. Вот он срезал с рваной поверхности лоскут кожи. Приступив к перевязке, врач умолкает. Разговор о бое вел с медико-педагогической целью. Нашего бойца ничто так не отвлекает от боли, как разговор о сражении.

Вот и землянка — командный пункт подполковника Ануфриева.

Здесь только что получили донесение оттуда, откуда пришел Легошин. Это бьется наша засада в тылу врага, в нескольких километрах от своих позиций.

Здесь, у десантников, тоже ведь есть и свой тыл, хотя весь район простреливается артиллерийским огнем и весь десант находится в тылу врага, воюющего с войсками, действующими с фронта. Так вот, засада выслана в тыл врага, на дорогу, по которой ожидалось движение на-ступающего противника. За ночь отряд преодолел лес, не будучи замечен противником, и оседлал дорогу, возведя по обеим ее сторонам укрепленные точки. Теперь пришло первое донесение;

“Ануфриеву

  1. Противник в 5.00 пытался мелкими группами пробраться с боем к Новой, но был отбит нашим огнем; есть убитые с нашей стороны и со стороны противника.
  2. В 8.30 противник повел второе наступление со стороны У., имея два ручных пулемета. Наступление отбито.
  3. Оборону держу крепко и буду держать. Пути движения противника перерезаны.
  4. Противник своих убитых увозит на восток. Несколько убитых нашли в лесу, но документов при них не оказалось.

Рева”

Ануфриев вызывает одного за другим нескольких командиров, отдает приказания.

Это немолодой уже, но размашисто-порывистый человек, сильный, решительный, настоящий советский офицер. Он — человек большой военной удачи, но удача эта не манна небесная, а дело его собственных рук, его воли, его ума. Даже вот и в землянке у него как-то особенно уютно, тепло. Бойцы всегда вовремя и хорошо, насколько это возможно в здешних условиях, накормлены. Лошади крепче, чем в других подразделениях.

Бригада его обладает всеми чертами командира, действует с размашистой инициативой и удачей, тоже основанной на умении.

Уже третий месяц эта бригада ведет бой в тылу врага. Она совершила длиннейший путь, разгромила много крупных гарнизонов противника. Каждый десантник с гордостью скажет, что бригада истребила несколько тысяч фашистов в очень короткие сроки, понеся незначительные потери.

В селе С. отряд разгромил штабы немецкой бронетанковой дивизии и мотомехполка, захватив много документов, оружия и 4 радиостанции, уничтожив 77 грузовых, 8 легковых, 2 спецмашины, танк, 139 вражеских солдат и офицеров.

Оцените статью
Исторический документ
Добавить комментарий