2 октября немцы наносят комбинированный удар. Над нами пролетают «юнкерсы» — эскадрилья за эскадрильей. Они принимают боевой порядок, ведущий самолет круто пикирует, воет сирена, от самолета отделяются бомбы.
Издали они кажутся черными точками. Не успеет раздаться взрыв, как самолет взмывает вверх, а к земле идет другой. Бомбы летят вниз с ревом и свистом.
После бомбежки немцы пошли в очередную атаку. И она была отбита. Но полк понес большие потери. Раненых почти нет. Люди умирают, но не отступают.
Опять появляются «юнкерсы». Они бомбят тылы и переправу, но нам бьют артиллерия и минометы.
Появились танки. Слышу команду приготовить гранаты. Бойцы обрушивают по пехоте шквал ружейного и пулеметного огня.
Через несколько минут завязывается рукопашная схватка. Наши бойцы отбиваются штыками и прикладами. Многие горько сожалели, что еще в пути на фронт бросили штыки. У немцев появляются все новые и новые цепи атакующих. Наши по одному начинают отходить.
8 октября фашисты продолжали рваться к Волге. Пьяные, они, не сгибаясь, шли во весь рост, стреляя на ходу.
В этот раз они нас чуть не выбили с фабрики-кухни. Гранат больше не оставалось. Дело дошло до рукопашного боя. 6-я и 7-я роты, державшие оборону фабрики-кухни и бани, были смяты, часть людей успела отойти к котельной. Ее мы никак не могли отдать фрицам. В козлах мы брали воду для питья.
Однажды вечером, после отражения очередной атаки фашистов, пришел к нам командир полка майор Ворожейкин. Без шинели, в фуражке, он говорил быстро и громко. Спросил, как идут дела, в чем мы нуждаемся.
Мы, как всегда, жаловались на недостаток боеприпасов. Я в это время лежал у пулемета. Он увидел меня и спросив, как я воюю, залег к пулемету. Вместо меня ответил комбат. Он сказал, что сегодня хорошо работал «максим» во время отражения атаки.
Командир полка ходил к нам часто, но после этого посещения он у нас больше не появлялся. 20 октября я узнал от комбата, что майор Ворожейкин убит девятнадцатого числа.
Немцы штурмовали наш подвал каждый день. 11 октября фашисты снова пошли в атаку. Силы неравные, но был приказ: ни шагу назад, и мы его выполняли. Чудом уцелевший пулемет Карпова помогал отражать очередную атаку. Снарядами из танка разбита стена. Карпов вместе с пулеметом оказался под стеной. Так погиб отважный пулеметчик.
В строю остался только один мой пулемет, но и его в этот день «изранило» осколками снаряда. Произошло это так: примерно в двух метрах разорвался снаряд, «максим» замолчал. А мне повезло, легко контузило, но все же пришлось полежать в подвале, пока не прошел шум в голове. Потом «максимку» подлечили. Сначала пробоины в кожухе залепили хлебом и завязали тряпками, но вода все равно просачивалась, тогда мы выстрогали палочки и забили их с тряпками.
Из пулемета теперь можно было короткими очередями стрелять. 14 октября его уничтожило прямым попаданием, я в это время был в подвале, набивал патронами ленты.