Ранним утром 12 июля 1941 года «Пассат» вышел из Мурманского порта в Иокангу, сопровождая два тральщика (тоже бывшие рыболовные суда) с баржами на буксире.
13 июля в 3 часа 26 минут в районе острова Харлов сигнальщики головного тральщика заметили самолет, а чуть позже — силуэты трех немецких эсминцев. Немцы шли на сближение с нашими судами. Два других эсминца прикрывали действия пиратов с моря.
Артиллерия эсминцев направила на траулеры бешеный огонь. После второго залпа на головном тральщике оказалась сбита мачта, поврежден трубопровод, вышел из строя машинный холодильник. Очередное попадание фашистских снарядов — и тральщик потерял ход. Моряки «Пассата» делали все, чтобы спасти головной корабль. Под градом осколков артиллеристы вели ответный огонь. Но очень скоро получил повреждение и сторожевик.
От прямого попадания в носовой и кормовой частях «Пассата», почти одновременно, взвились два столба пламени. Нос сторожевика скрылся в воде, а кормовое орудие еще продолжало вести огонь по врагу. До последней секунды, пока весь корпус корабля не исчез в морской пучине. Экипаж «Пассата» во главе с командиром старшим лейтенантом В. Л. Окуневичем погиб, мужественно выполнив свой воинский долг.
Расправившись с «Пассатом», озверелые гитлеровцы набросились на тральщик № 67, на борту которого не было никакого вооружения. Погибло еще тридцать три североморца. Фашисты не пощадили даже раненых.
Спустя десять дней четыре эсминца напали на безоружный пароход «Меридиан». На борту были жены и дети служителей маяков, эвакуирующиеся в Архангельск. Гитлеровцы потопили пароход, а затем безжалостно расстреливали спасавшихся на обломках корабля пассажиров.
Через несколько дней в море разыгралась новая трагедия.
…В ночь на 5 августа советский сторожевой корабль «Туман» вышел на охрану морских ворот Мурманска. Пять суток корабль курсировал между полуостровом Рыбачий и островом Кильдин. На шестой день рано утром сигнальщик заметил в небе фашистский самолет. Зазвенели колокола громкого боя. Матросы заняли свои боевые посты. После нескольких выстрелов с корабля воздушный разведчик скрылся. Прошло два часа. Лейтенант Л. А. Рыбаков, стоявший на вахте, доложил:
— На горизонте три немецких миноносца.
Они направлялись к нашим берегам. Сторожевик развернулся навстречу врагу. С каждой минутой сокращалась между ними дистанция. «Туман», вооруженный всего лишь двумя 45-миллиметровыми пушками, вступал в бой с тремя эсминцами.
В 4 часа 35 минут с дистанции 20 кабельтовых противник открыл артиллерийский огонь.
— Огонь! — скомандовал и командир «Тумана».
Маленький сторожевой корабль, под прикрытием дымовой завесы, шел на сближение с противником. От меткого огня советских артиллеристов на корме головного эсминца взвился клуб черного дыма. Получил повреждение и «Туман». Взрывной волной выбросило за борт кормовое орудие, снаряды повредили рулевое управление, сорвали антенну.
Лейтенант М. М. Букин и рулевой К. Д. Семенов попытались перевести корабль на ручное управление. Но руль заклинило. «Туман» не мог больше маневрировать и уклоняться от вражеских снарядов. На корабле вспыхнул пожар. Артиллеристы Д. Егунов, А. Сидоренко и Я. Колывайко продолжали вести огонь теперь уже из единственного орудия.
Разорвавшийся снаряд ранил командира. Но Л. А. Шестаков не покинул мостика.
Герой Советского Союза Гаджиев Магомет Имадутдинович, командир дивизиона Краснознаменной ордена Ушакова 1-й степени бригады подводных лодок Северного флота, уроженец аула Мегеб Дагестанской АССР.
Дивизион под его командованием потопил 27 вражеских транспортов.
Бушевавшее пламя подбиралось к стеллажам с глубинными бомбами и ящикам со снарядами. Минута промедления, и сторожевик мог разлететься в щепки. Комиссар П. Н. Стрельник первым прыгнул в огонь и стал сбрасывать тяжелые ящики в море. На помощь подбежали матрос И. 3. Быльченко и командир отделения минеров А. И. Кочевенко. Рискуя жизнью, трое храбрецов спасали «Туман» от взрыва — одна за другой летели за борт глубинные бомбы.
Очередной снаряд пробил правый борт сторожевика. Разрушена каюта командира. Повреждена радиорубка. Погиб Л. А. Шестаков. Уже дважды раненный лейтенант Рыбаков заменил командира. Узнав о гибели Шестакова, Стрельник поспешил на мостик, но добежать не успел — осколок сразил мужественного комиссара. На горящем мостике начали рваться пулеметные ленты. Лейтенант Букин и матрос Сидоренко вовремя устранили и эту опасность. Не успела миновать одна беда, как доложили из котельного отделения:
— Заливает вода…
Командир отделения котельных машинистов С. Г. Годунов закрыл своим телом пробоину, сдерживая страшный натиск воды. На палубе заметили, как с грот-мачты слетел корабельный флаг.
— Поднять флаг!
Раненный в обе руки и в грудь матрос Семенов и радист Блинов немедленно полезли наверх. Через несколько минут военно-морской стяг по-прежнему развевался на мачте «Тумана». Это подняло дух бесстрашных моряков. Кто-то запел: Наверх вы, товарищи! Все по местам! Последний парад наступает. Врагу не сдается наш гордый «Туман», Пощады никто не желает.
Все оставшиеся в живых подхватили песню. Экипаж «Тумана» повторил легендарный подвиг «Варяга». Корабль затонул, но не сдался врагу. Подоспевшие советские катера подобрали из воды чудом уцелевших моряков. Их оставалось очень мало.
Жестоко мстили североморцы за гибель своих товарищей.
Как мог стрелять “Туман” из носовой пушки если он уходил от противника в сторону берега т.е. “нос” корабля с орудием ну никак не могли стрелять себе за спину. Не стрелял “Туман” ни кормовым ни носовым орудием, кормовое было сбито первыми залпами, а носовое как отмечено выше тоже не могло стрелять по противнику, главный подвиг бывшего рыболовного сейнера это не стрельба, а подъем сбитого флага т.е. тем самым команда маленького корабля показала превосходящему по силе противнику “Погибаю но не сдаюсь!”