Все реки были как реки, а Южный Буг оказался капризным, с норовом. Его повадки Панкову пришлось изучать в самое неподходящее время, когда армия шла в наступление и была дорога каждая минута.
Было это в апреле 1944 года. Форсирование Южного Буга провели удачно. Мощный артиллерийский удар парализовал переднюю линию обороны противника. Войска Чуйкова на всех плавсредствах – лодках, плотах, а потом и по мосту – пересекли Буг и устремились в 3аречье. Но что за наступление без поддержки тяжелой артиллерии? И когда к переправе подошла артиллерийская дивизия, Панков, бывший тогда уже в чине подполковника, получил короткий приказ командарма: “Собрать паром и переправить. Чуйков”.
Первым делом Панков уточнил сроки. На его запрос из штаба армии пришел столь же лаконичный ответ: три дня. Не так уже много, но и не мало. Бывало, время поджимало и покруче.
На переправе 3акипела работа.
Вначале Панкова не очень волновало то обстоятельство, что 122 орудия да столько же многотонных тракторов С-80 и НД-7 ему предстоит переправлять с помощью некомплектного понтонного парка. Не хватало шарниров для крепления понтонных стыков, еще кое-чего по мелочам. В результате грузоподъемность моста упала до восьми тонн. А сколько весят трактор с пушкой? Двенадцать плюс восемь. Двадцать тонн. Несложная арифметика… Нет, мост не годится. К тому же в приказе командующего ясно сказано: “Собрать парою”.
С паромом возни больше, но ничего не поделаешь. На огромные корыта поптонов саперы клали прогоны, болтами накрепко соединяли их с краями. На прогоны легли настилы. Потом несколько таких понтонов соединили вместе и связку прицепили к катеру. Мощный 70-тонный паром был готов.
Одновременно специальная команда готовила пристани: забивали сваи, делали прочные настилы. По всем правилам инженерного искусства. Но у Южного Буга были свои правила. Несколько раз в сутки во время морских приливов вода в реке высоко поднималась, а потом уходила. Черное море то поило ее досыта соленой водой так, что уровень реки поднимался на два метра, то само жадно сосало желтоватую, мутную воду Буга, и тот мелел. Павконский катер с паромом не мог подойти к пристани, которая то оказывалась высоко на берегу, то скрывалась глубоко под водой.
Прошли сутки, а на правом берегу коварного Буга стояло всего 12 гаубиц. Значит, завтра там будет 24 орудия, послезавтра — 36. А это – срыв наступления. Артиллерийская дивизия, застрявшая где-то на переправе, в тылах армии,- лучшей передышки немцам не придумаешь!
До рассвета Михаил Андреевич не сомкнул глаз. Думал, думал… Многолетняя практика, инженерный, наконец, военный опыт подсказывали ему, что выход из создавшегося положения есть. Но где? В чем?
Ясно одно: паром не годится. Мост? Но даже восьми тонный американский трактор, не говоря уж о С-80, может пустить его на дно. Достаточно одному из корыт хлебнуть воды — и катастрофа неизбежна. К тому же командир понтонного батальона майор Козлов, раздражительный, с красными от бессонницы глазами, категорически высказался против понтона.
Понтон, понтон… Палочка-выручалочка. Внезапно пришла простая мысль: ведь немцы через реки тоже не святым духом переправляются! А вдруг где-нибудь рядом, на берегу, том или этом,— немецкие понтоны?
Пять разведчиков во главе с Козловым отправились на поиски. Уже через час разительно изменившийся майор весело докладывал:
— Вы как в воду глядели, товарищ гвардии подполковник! Все к чертовой бабушке побросали фрицы— прогоны, струбцины… Даже настилы есть — новехонькие, целехонькие!
Ранним утром, когда Буг стал пухнуть от морской воды, Панков приказал наводить мост. Он то отлично понимал, что не прогоны, не настилы и не что другое, а именно струбцины спасли все дело. Если понтон на шарнирах, то нагрузка по мере движения трактора или орудия падает на каждое звено в отдельности. При соединении струбцинами работают сразу несколько звеньев, и грузоподъемность моста резко возрастает.
Стараясь унять волнение, Панков тихо отдал приказ пустить первый трактор. За ним на 15-метровой цепи шло орудие. Нагрузку рассредоточили так, чтобы под трактором работали одни звенья, а под гаубицей- другие. Вот, мирно попыхивая дымком, трактор въехал на понтон. Все глубже и глубже оседают корыта. Страшная тяжесть вдавливает их в воду. А она, вода, густая, фиолетово-черная, как морская пучина, жадно лижет железные бока корыт, вот-вот захлестнет их и торжествующе ринется в широкие ржавые пасти.
Пятое и шестое корыто. В десяти сантиметрах над водой их борта. В пяти … В двух … Остался сантиметр. Последним усилием воли Панков сдержал готовый вырваться стон отчаяния. Трактор прошел. Прошло орудие… Двадцать тонн в сантиметре от воды. Над Южным Бугом пронеслось ликующее солдатское “ура!”
Когда Панков докладывал начальнику инженерных войск 3-го Украинского фронта генерал-полковнику Котляру о ходе переправы, на правом берегу уже стояли все легкие тракторы и орудия. С-80, чтобы не рисковать, решили переправлять на 70-тонном пароме сразу по пять штук.
Переправа была закончена на сутки раньше срока, и артиллеристы, с ходу заняв боевые позиции, нанесли по обороне фашистов сокрушающий удар.
Спустя несколько дней Василий Иванович Чуйков лично прикрепил к гимнастерке подполковника Панкова орден Красного Знамени.
В июне 1944 года 8-ю гвардейскую армию перебросили на 1-й Белорусский фронт, под Ковель. После месяца упорных боев чуйковцы подошли к Висле, и Панков по приказу командарма начал подготовку к ее форсированию. Это и была та самая, девятая по счету, переправа, за которую он был удостоен звания Героя Советского Союза .
Похожие записи:
Переправа через Волхов рассказ участника
Переправа 31 декабря через Ляохэ
Переправа на левый берег
Как тридцатьчетверки на плотах через Днепр перевозили
Творческие побеги через Берлинскую стену
«Крысиные тропы» в Италии, через которые удалось скрыться нацистам
Расчеты готовы на смертную схватку
Форсирование реки Ингулец