Ряд причин осложнили боевое использование советской авиации.
Со временем элемент внезапности советского контрнаступления перестал играть свою роль. Начал проявляться такой неблагоприятный фактор, как низкая подготовленность тылов к длительным наступательным операциям, а также слабое материально-техническое обеспечение войск. Подобно тому как у артиллеристов не хватало снарядов, авиаторы испытывали постоянные перебои с поставками запасных частей и узлов, а также авиамоторов. Например, остродефицитными стали поршневые кольца для двигателей М-88Б. Во всех родах ВВС сократился процент исправных машин.
Видимо, не случайно немецкая военная наука скептически относилась к возможности ведения крупных наступательных операций зимой. Ведь прорывающиеся вперед соединения оказывались привязанными к дорогам и имели неглубокие боевые порядки.
Подход резервов или перегруппировку сил в таких условиях было трудно скрыть от «глаз» авиаразведки. Германское командование неоднократно пыталось отрезать советские передовые части путем перехвата дорог. Поэтому так часто приходилось нашим бойцам прорубаться в лесах, преодолевая снежные заносы и бездорожье, идти в атаку без поддержки танков, артиллерии и авиации.
Опыт боевых действий привел к организационным изменениям в авиации ПВО. Также 22 января 1942 г. Народный комиссар обороны И.В.Сталин издал приказ, согласно которому все части и соединения истребительной авиации, выполнявшие задачи по противовоздушной обороне объектов территории страны, передавались в подчинение командующему Войсками ПВО страны.
Одновременно, для обеспечения деятельности истребителей ПВО было выделено 56 БАО, поступивших в подчинение командиров корпусов, дивизий и полков. Таким образом, состоялось организационное оформление одного из основных родов Войск ПВО — авиации ПВО, что позволило ввести единое управление всеми силами противовоздушной обороны.
Приказ сыграл важную роль в усилении противовоздушной обороны тыловых районов, но после его выхода заметно снизилось участие истребительных полков ПВО в штурмовых налетах. Начиная с третьей декады января сила ударов с воздуха по немецким наземным войскам ослабла. Кроме того, части 6-го иак не перебазировались в ходе контрнаступления на новые оперативные аэродромы, оказались на ряде направлений удалены от района боев на расстояние в 150 — 200 км, и вследствие этого не могли поддерживать наземные войска. (К примеру, практический радиус действия новых ЛаГГ-3 равнялся всего 125 км).
На активности истребителей ПВО сказался и другой фактор. Советская разведка получила 23 января информацию, что противник подготовил массированный налет на Москву с аэродромов Смоленска, Орши, Шаталово и Витебска (впоследствии информация не подтвердилась). Донесение нашей агентуры срочно довели до сведения командования ПВО и лично Сталина — немедленно все части и соединения были приведены в повышенную боевую готовность и истребители не покидали своих аэродромов.
27 января на основе 10-й и 60-й сад были созданы соответственно ВВС 50-й и 33-й армий. До конца февраля 1942 г. аналогичным образом возникли военно-воздушные силы большинства других армий Западного и Калининского фронтов. К сожалению, управления 47-й и 77-й авиадивизий, наиболее успешно руководившие частями в ходе нашего наступления, вовсе оказались расформированы.
Советскому командованию тогда казалось, что подчинение общевойсковым армиям авиационных полков будет способствовать успеху их действий. В действительности, распределение авиации усложнило организацию массированных ударов на главных направлениях в масштабе фронта.
Накопленный за полгода войны опыт показал, что наибольшие результаты достигались при централизованном управлении авиационными соединениями. Надо отметить, что, возглавив ВВС Западного фронта, генерал Ф.Г. Мичугин еще в начале августа 1941 г. подчинил себе непосредственно все авиационные дивизии, изъяв их из подчинения армий. Как отметил в воспоминаниях маршал авиации С.И. Руденко, решение Ставки в конце января 1942 г. привело «к шагу назад в боевом использовании авиации, организационной структуре ВВС Красной Армии».
Между тем общевойсковые командиры часто докладывали о недостаточной авиационной поддержке и даже объясняли отсутствие продвижения вперед пассивностью авиаторов. Инспекторские проверки, осуществленные в частях ВВС Западного фронта в январе 1942 г., показали, что еще до приказа Ставки № 0019 авиация распределялась почти равномерно между общевойсковыми армиями. Как правило, командиры авиаполков получали неизменные полосы боевых действий без учета меняющейся на фронте обстановки. Схема, шаблон препятствовали эффективному использованию наличных сил.
Одновременно инспектора отмечали подчас неграмотное применение стрелково-пушечного и бомбардировочного вооружения самолетов. Слабым было обслуживание прицелов, а стрельба по наземным и воздушным целям, как правило, велась «на глазок». Указывался плохой уход за оружием и боеприпасами. Калибр и тип подвешиваемых бомб нередко не соответствовали характеру цели. В тех случаях, когда было бы лучше использовать осколочные бомбы малого калибра, в бомболюки загружали ФАБ-100 или ФАБ-50.
Фотографирование результатов бомбардировок не производилось. Все это, по мнению инспекторов штаба ВВС, приводило к слабой эффективности воздействия на противника.
По воспоминаниям заместителя начальника войск связи ВВС Западного фронта Е.В. Кояндера, вскоре после освобождения Медыни туда прибыл генерал С.А. Худяков. Осмотрев результаты действий нашей авиации и побеседовав с местными жителями, Сергей Александрович остался недоволен: авиаторы могли причинить противнику гораздо больший ущерб. «Необходимо вводить в авиачастях строгий фото контроль результатов боевых вылетов», — сделал вывод генерал.
Штатные посты ВНОС остались в январе глубоко в тылу, а развертывать новые не успевали. В результате в зоне наблюдения от переднего края до расположения штабов объединений находилось мало опытных бойцов. Их обязанности часто возлагались на неподготовленных наблюдателей, которые следили за неприятельскими самолетами, совмещая это с другими служебными обязанностями.
Совершенно недостаточное количество действующих постов не позволило создать единую систему наблюдения за воздушным противником. Начальник Управления ПВО Западного фронта генерал С.С. Сазонов отметил и другой недостаток: в условиях продвижения наших войск служба ВНОС находилась в полной зависимости от армейских средств связи. В результате многие налеты люфтваффе на важные объекты оказывались неожиданными.
В предыдущих главах говорилось о значительных успехах советских зенитчиков в конце 1941 г., но затем эффективность их работы снизилась. Так, если в декабре части зенитной артиллерии Западного фронта доложили об уничтожении 64 самолетов, затратив на одну победу 194 снаряда, то в следующем месяце считались сбитыми 34 самолета, а на каждый пришлось уже 330 снарядов.
Это было связано как с изменением тактики действий ударных самолетов (немецкие летчики проводили атаки то с бреющего полета, то неожиданно выходили из облаков, то использовали средние высоты), так и с перебоями в обеспечении зенитчиков боеприпасами, особенно калибра 25 мм. Документы свидетельствуют: зенитные батареи стрелковых дивизий 61-й армии неоднократно оставались без снарядов и не могли оборонять наши войска даже в дни наибольшей активности ВВС противника
Похожие записи:
Гражданская авиация в Красной Армии
Тяжелый ноябрь 1942 года для Кавказа
Ак-Монайские позиции, Крым 1942 года
Плачевное состояние люфтваффе уже к концу 1941 года
Это не 1942 год. Сила и инициатива у нас
Служили ли негры в армии Вермахта
Нервная обстановка в штабе армии
Чудовищная акция немцев в сентябре 1941 года