Как вели себя фашисты в захваченной Калуге

немцы в калуге

Шли горячие дни эвакуации. Все были озабочены, встревожены и горели одним желанием — уехать. 10 октября 1941 г. мы начали грузиться в вагоны, стоящие около «Спички», со второй очередью КЭМЗ. Ночь мы провели в вагонах, но не уехали, т. к. всю ночь продолжалась погрузка. На следующий день нам сказали, что сейчас будут взрывать «Спичку» и электростанцию. Все выбежали из вагонов и укрылись в глубоком овраге, который находился неподалеку от вагонов.

Раздались оглушительные взрывы, и пламя, колыхаясь и перебегая с одного места на другое, охватило огромное пространство. Казалось, что горели вагоны с оставшимися в них вещами, т. к. состав находился метрах в двухстах от горевшей фабрики. Все бросились спасать свое имущество. Поднялась суматоха: люди бежали, толкались, брали вещи из вагонов, стаскивали их в овраг и возвращались обратно. Я с сестрой не отставала от них, и вскоре все наши вещи находились в безопасности на дне оврага. Кто-то сообразил взять из вагона чугунку , и мы последовали их примеру.

Темнело. Казалось, что горел весь город. Среди наступающей мглы ясно вырисовывались горевшие дома, и то и дело со всех сторон слышалась артиллерийская канонада. С наступлением темноты все печки топить прекратили, боясь привлечь внимание немецких самолетов. Эту ужасную ночь мы провели на берегу реки Киевки. Пошел первый снег. Картина была вопиющая: по склонам оврага расположилось больше ста семей, у некоторых были грудные дети. Мы находились в кольце огня и взрывов, из которых один, раздавшийся среди ночи, незабываемый.

немцы в калуге

Ночь прошла. Наступило долгожданное утро, когда мы безбоязненно могли затопить печи, обогреться и позавтракать. Все это напоминало мне робинзонов, только в более ужасном положений. С большими трудностями удалось найти лошадь. Опять перетаскивание вещей, спешка, суетня. Под обстрелами мы кое-как добрались до дома дедушки. Как мы были рады после всего пережитого очутиться дома, в тепле, спать на настоящих кроватях.

Теперь мы стали жить в дедушкином доме, т. к. он эвакуировался. Через несколько дней я с подругой решила посетить нашу прежнюю квартиру, в которой у нас оставалось много вещей. В доме находились немцы. Войдя, я увидела такую картину: двери и окна выломаны, стекла разбиты, зазнавшиеся победители расположились, как дома. В нашей квартире все вещи были раскиданы, фашисты рассматривали наши книги, когда я вошла. Выйдя на улицу, я не могла удержаться от слез, увидя, в каком положении находится наше прежнее жилище.

Запасы, которые мы брали с собой и состоящие из двух мешков картошки, быстро истощились. Необходимо было каким-то образом добывать себе пищу. Каждый день всей семьей мы с утра уходили с лопатами и мешками к Турынину, где мы по выкопанному рыли картошку. Часто приходилось вскапывать без толку огромные участки земли. Но уходили мы все-таки не пустые, уносили столько, сколько могли. Измученные, голодные, измокшие, но довольные, приходили мы домой. Часто картошка была мороженая, но мы были рады и такой.

В городе фашисты чувствовали себя полными хозяевами: входя в квартиры, не считали нужным закрывать за собой двери, брали самовольно все, что им было нужно. Проходя случайно мимо трибуны, я увидела двух повешенных партизан, на груди которых была прикреплена надпись: «Такова участь всех партизан.» Но злодеи жестоко ошиблись. Эта картина не могла ничего вызвать, кроме ненависти и желания отомстить.

Праздник 7 ноября фашисты «отпраздновали» по-своему: расстреляли двадцать мирных граждан.

Ночью с 20 на 21 декабря мы проснулись от оглушительной артиллерийской канонады. Снаряды разрывались здесь и там. Эту ночь я ночевала у подруги. Встревоженные выстрелами, мы встали рано. Вдруг раздался грохот, в комнате вылетели стекла. Мы все перепугались. Оказалось, что в соседний дом попал снаряд. По безлюдным улицам я побежала домой. В воздухе свистели снаряды. Не помню, как я добралась до дому.

Через несколько дней в наш дом пришли немцы. Забрали папу и еще нескольких мужчин. Сутки мы о них ничего не знали. К следующему вечеру папа вернулся. Он рассказал, что их повели вместе со многими мужчинами в пустой двор. Там их поставили к стене, и уже озверелый солдат стал доставать револьвер. Почему-то офицер отменил распоряжение о расстреле, и их повели в подвал в Центральное кино, где папа просидел сутки, но ему удалось оттуда выбраться. Во время его отсутствия несколько, раз приходили солдаты, спрашивали «русского пана» и искали его даже в гардеробе и шкафах.

Нам пришлось пережить в эти девять дней очень многое. У нас во дворе убило женщину, когда она пилила дрова; все ворота были прострелены; по двору и в саду бегали трусливые фашисты, укрываясь в сараях, и даже забегали к нам в дом. Как-то раз я с сестрой вышла за калитку. Город весь был в огне, беспрерывно слышались выстрелы, здесь и там в страхе и панике бегали солдаты. Не успели мы с сестрой сделать два шага, как солдат, стоявший на другой стороне, выстрелил в нас. К счастью, мы успели спрятаться за калитку и пуля ударилась в ворота. Перепуганные, мы больше не выходили за ворота и только с чердака наблюдали за пожаром.

Но через девять дней боев доблестная Красная Армия вошла в Калугу. Теперь мы должны помогать всеми силами нашей стране для того, чтобы не увидеть все фашистские мерзости еще раз.

Оцените статью
Исторический документ
Добавить комментарий

  1. Владислав Борисов

    В молодости, а мне сейчас 74, я решил собрать материал о периоде оккупации Калуги. помогла редакция газеты “Молодой ленинец”. Я получил допуск в Областной архив. Тогда меня заинтересовала судьба директора калужского водоканала Мешкова (к сожалению имени сейчас не вспомню). Встречался с его вдовой. Это было в середине 60 х. Так вот, по плану эвакуации Мешков , как номенклатурный работник должен быть эвакуирован в тыл. И он был эвакуирован,но оказался в немецком тылу. Вернулся домой , в Калугу. Со слов вдовы кто-то из соседей донёс и Мешков в числе 26 коммунистов был расстрелян. Сейчас рядом с театром, на стене жилого дома, есть памятная доска с фамилиями расстрелянных. Имена партийных и советских работников, их адреса были известны немецким властям при входе в город и поиск шел целенаправленно. В Калуге работал резидент немецкой разведки,который после освобождения города был арестован ( информация управления КГБ по Калужской обл.) . Заметки на полях: повешенные партизаны на площади Ленина – легенда. В брошенной квартире столкнулись мародёры калужские и немецкие ну, и наших повесили. Из-за короткого срока оккупации в Калуге не было организованно сопротивление. И ещё нюанс- нетипичный. Дали мне адрес бабули, которая пережила оккупацию. Я её заваливаю вопросами, что да как и как охотничья собака в стойке, ожидаю услышать кошмарные истории, а она мне: ” жил у меня офицерик. Приходит с работы, бросит мне сумку с консервами и выгоняет из комнаты. А я в щелку подглядываю, а на столе бутылка, возле неё фотография женщины с ребятишками — пьёт и плачет!

    Ответить