Наша подруга, находившаяся в Биркенау с 1942 года, писала нам: «Милые друзья. Вы спрашиваете меня, что бы я хотела увидеть в Вашей книге о Биркенау. Мне хотелось бы, чтобы Вы осветили в ней душу Биркенау, чувства заключенных, оставшихся людьми, несмотря на все жестокие попытки выбить из нас все человеческое.
Все вокруг как бы кричало: будьте твердыми. Груды мертвых тел вызывали в нас жалость только на первых порах. Позднее мы смотрели на них с сжатыми кулаками. Мы не думали тогда, сколько человеческих трагедий заключено в этих грудах. Мы думали, что нам во что бы то ни стало надо пережить все и сделать так, чтобы самим не попасть в кучу мертвых тел.
В нас росло чувство участия и взаимопомощи. Внутренний голос подсказывал: надо помогать друг другу.
Вспоминаю, как в августе 1942 года женский лагерь из Освенцима переводили в Биркенау. В Освенциме было страшно. Но Биркенау просто ошеломил нас: ни пищи, ни воды, ни элементарных удобств, ничего.
В ожидании распределения по блокам мы лежали на земле под палящими лучами. Солнце жгло так безжалостно, что нам казалось — вот еще один помощник нацистов.
Остриженные головы опухли, глаза тоже — остались одни щелочки. Губы пересохли, во рту горько и сухо. Руки и ноги отекли и покрылись болячками. Так лежали мы, обезображенные, измученные, умирающие от голода, жажды, болезней и жары.
В этой страшной обстановке нами овладело отчаяние, но вдруг пришла мысль: ведь от мужчин, среди которых наши мужья и родные, нас отделяет только колючая проволока. Мужчины увидят, что делается с нами, восстанут, освободят нас, и мы вместе с ними будем бороться против фашизма. А там придет помощь и извне. Долго так продолжаться не может — только бы выдержать!
Эта мысль помогла нам пережить страшные первые Дни.
Через несколько дней мы увидели заключенных мужского лагеря. Они пришли работать в наш лагерь. Это были истощенные, измученные и отупевшие существа.
И это те, от кого мы ожидали помощи! Те, кто нас должен был освободить!
Все это вызвало в нас горькое разочарование. Однако вскоре его вытеснило глубокое сострадание, толкнувшее нас на активную деятельность.
Девушки, обязанностью которых было следить за вещами, относили белье в мужской лагерь и раздавали его мужчинам, не обращая внимания на то, были ли это родные, близкие или просто чужие люди. Женщины, учитывая, что мужчинам надо больше пищи, делились с ними своими скудными рационами.
Не знаю, помните ли вы, как однажды зимой 1942 года вы оба пришли в блок № 19 в нашем лагере чинить замок, как радостно мы вас тогда встретили, как поделились с вами скудным обедом. И так было всегда.
Мужчины и женщины преданно и стойко помогали друг другу. И не было случая, чтобы мужчины помогали только молодым женщинам, а женщины только молодым мужчинам.
Часто бывало, что молодой мужчина помогал пожилой жене своего погибшего друга. В такой бескорыстной помощи слабому было что-то благородное; причем часто слабым был именно мужчина. Истощенный и замученный непосильным трудом, он думал только о том, чтобы наесться досыта, а девушка думала о том, как бы помочь ему, и отдавала несчастному последний кусок хлеба.
В 1943-1944 годах в связи с поражениями немецких войск некоторые эсэсовцы стали сомневаться в правильности «нового порядка». Поэтому в лагере иногда случалось, что отдельные эсэсовцы не только тайно помогали заключенным, но и налаживали с ними связи и облегчали жизнь больших групп заключенных.
Взаимопомощь среди заключенных приводила к тому, что между женщинами и мужчинами стали устанавливаться дружеские отношения, зачастую переходившие в любовь, самую чистую и преданную. Люди ничего не знали о прошлом друг друга, у них не было никаких предрассудков, ими всецело владело сознание того, что кто-то думает о них, кто-то выискивает их глазами за несколькими рядами колючей проволоки и, может быть, тайком напишет несколько ласковых строчек.
Расовые, национальные или религиозные различия для них ничего не значили. И хотя, создавая концлагеря, фашисты стремились вызвать национальную вражду среди заключенных, это им не удалось. Девушка либо молодой человек меньше всего думали об этом, они думали о минуте, когда они получат какое-нибудь известие от любимого человека. Все это, пережитое нами, опишите в вашей книге о Биркенау.
