Приятная весть

приятная новость

Сейчас трудно представить, с каким восторгом были встречи в больницах эти добавочные 50 граммов. Почти невесомый, нынешним временам, ломтик хлеба значил куда больше, чем включенные в нем граммы и калории. Огромную психологическую роль сыграло столь красноречивое свидетельство заботы о больных, внимания к ним.

Думаю, вернувшись на производство, бывшие наши больные помнили, что в трудную минуту руководство города изыскало возможность помочь им, и самоотверженной заботой отплатили за это.

Вообще же спасение ленинградцев от истощения определило такое исключительно важное в то время мероприятие, как открытие столовых усиленного питания. Их развернули, когда решением председателя Совнаркома СССР ленинградцам было выделено сто тысяч сверхнормативных пайков, сказочно богат, по блокадным условиям: мясо, жиры, сахар, крупы, сухофрукты даже – подумать только! – виноградное вино.

Вино ведь, по сути дела, “испорченный” виноградный сок и в условиях блокады служило источником витаминов, важных питательных веществ.

Наличие столь ценных продуктов позволяло надеяться на быстрый терапевтический эффект в лечении голодающих. В столовые усиленного питания врачи поликлиник направляли людей, находившихся в состоянии особо тяжелой дистрофии. Курс такого своеобразного лечения длился в зависимости от состояния больного от двух до четырех недель.

Питание в этих столовых давало возможность отчасти восстановить силы, так сказать, перевести дух после длительного голодания. И хоть усиленных пайков было явно недостаточно, чтобы прокормить всех нуждающихся, но по очереди около трехсот тысяч ленинградцев получили возможность укрепить свое здоровье, а вернее – спастись от гибели.

Тогда же и все население города получило возможность улучшить питание в, так называемых, рационных столовых. Здесь нормы были ниже необходимого уровня, но от жестокой дистрофии эти столовые спасали.

Осенью 1942 года ленинградцы сняли первый урожай овощей на городских огородах – заболевания авитаминозом прекратились.

приятная новость

Положение на фронтах внушало надежду, что скоро проблема питания будет решена кардинально. По многим признакам, не только по сводкам, поступающим в горздрав, видно было, как оживает город.

Остался в памяти теплый апрельский день 1943 года. Мы с шофером Иваном Алексеевичем Селезневым едем из Смольного. Машина быстро катит по Садовой, слева Летний сад, справа Марсово поле, где газоны распаханы под грядки… Вдруг вижу стайку школьников. И тут дыхание перехватило: двое из них во всю бутузят друг друга, стальные шумно “болеют”.

– Стоп! – кричу шоферу. Селезнев нажимает на тормоз и недоуменно поворачивается ко мне. – Смотрите!

– Что ж тут такого? Один мальчишка дал другому подзатыльник, – пожимает плечами шофер.

– Запомните этот день, Иван Алексеевич, – говорю я. – Год назад Вы видели дерущихся мальчишек?

– Да год назад они не только драться, ходить-то не могли.

– В том и суть, Иван Алексеевич, что наступило другое время. Раз мальчишки начали драться, значит, дело идет на лад.

– А ведь правда, – смеется Селезнев, – больные дети драться не будут.

Лишь только приехали в горздрав, я позвонил Евгении Тихоновне Федоровой, сообщил об увиденном. Она сразу все поняла:
– Спасибо за приятную весть – очень обрадовали.

Каждый из нас, на ком лежала огромная ответственность за жизни ленинградцев, испытывал ни с чем не сравнимую радость по поводу любого нового факта, свидетельствующего, что наши усилия дают результаты.

Оцените статью
Исторический документ
Добавить комментарий