В одиннадцать часов тридцать минут двадцать восьмого августа на корабли был передан сигнал: «Флоту в 12 часов начать движение». Поочередно выстраивались и набирали ход первый, четвертый, второй и третий конвои, сформированные из транспортов и вспомогательных судов с боевыми кораблями в охранении. Главные силы, состоявшие в основном из быстроходных кораблей, двинулись позднее, около шестнадцати часов.
Балтийский флот начинал прорыв — одну из самых сложных морских операций Великой Отечественной войны.
Перед тем как сняться с якоря, командир и комиссар «Гордого» в. пятом кубрике собрали экипаж. Ефет поднялся на банку. Люди обратили внимание, как похудел и осунулся за последние дни не покидавший мостика командир корабля. У него были покрасневшие от бессонных ночей глаза, плотная щетина покрывала впалые щеки и широкий подбородок.
— Товарищи! — тихо обратился Ефет к экипажу.— Армия и флот оставляют Таллин… — Командир глубоко вздохнул, зачем-то посмотрел себе под ноги.
В кубрике установилась мертвая тишина. Было слышно, как о борт хлестали волны да медленно поднималась вверх и с легким чавканьем оседала корма. Командир преодолел волнение и заговорил громче:
— Нам предстоит очень тяжелый переход. На нашем пути будут минные поля. В воздухе — немецкая авиация. В финских шхерах — фашистские подводные лодки и надводные корабли. В этих условиях мы обязаны нести охрану крейсера «Киров», сберечь свой корабль и доставить в Кронштадт авиационную часть, которая находится у нас на борту.— Командир перевел дыхание, опять посмотрел себе под ноги.— Совершать .трудные и опасные переходы нам не впервой. Я уверен, что каждый командир и краснофлотец до конца выполнит свой долг перед Родиной. Что касается меня и комиссара,— голос Ефета стал тверже,— то я заверяю вас, что мы сделаем все для успешного выполнения поставленной задачи. Прошу вас быть готовыми ко всему.
Командир пристально посмотрел на стоявших и си-девших перед ним краснофлотцев, словно желая понять, какое’ впечатление произвели его слова. В глазах своих боевых товарищей он не увидел ни растерянности, ни сомнений. Ефет поднял голову и скомандовал:
— Боевая тревога!
Экипаж разбежался по боевым постам. В строю главных сил «Гордому» было определено место на правом траверзе крейсера. Слева от «Кирова» шел старый, заслуженный эскадренный миноносец «Яков Свердлов». За крейсером шли две подводные лодки и посыльное судно «Пиккер», дальше вырисовывался красивый силуэт лидера «Ленинград». Легко, покачивались на волнах торпедные катера. В голове отряда шли тральщики. Фашистская авиация налетела уже в самом начале перехода.
— Воздух! — то и дело раздавалась команда. Командир зенитной батареи лейтенант Яценко и корабельный снабженец техник-интендант второго ранга Клюшкин стремительно неслись к орудиям. Александр Григорьевич Клюшкин, кроме своих должностных обязанностей, освоил управление огнем сорока пяти миллиметровых орудий и выполнял это новое для него дело как заправский зенитчик.
В конце дня недалеко от «Гордого» вдруг е воем плюхнулся в воду крупнокалиберный снаряд. Затем второй, третий. Это стреляла фашистская сто пятидесяти двух миллиметровая батарея с занятого фашистами мыса Юминда.
— Орудия на правый борт! — приказал Дутиков. «Гордый» приготовился открыть ответный огонь, но его опередил крейсер «Киров». Он дал несколько залпов главным калибром, и фашистская батарея замолчала. Вечерело. Успокаивалось море. Медленно наползала темнота. Реже Кронштадт.
Сколько погибло тральщиков, сколько доблестных героев-балтийцев отдали свои жизни во время выполнения поставленной задачи, горд овцам считать было некогда. Их внимание привлек огромной силы взрыв за крейсером и душераздирающий вой сирены. Это погибал старейший на Балтике эскадренный миноносец «Яков Свердлов», бывший «Новик». На глазах у оцепеневших людей миноносец переломился, нос и корма начала погружаться в воду.
После взрыва на «Якове Свердлове» командир «Гордого» начал резкий поворот влево, на помощь погибавшему кораблю. Вдруг сильный взрыв у правого борта «Гордого» резко подбросил эсминец вверх, а затем он начал быстро проваливаться. Под водой скрылся высокий полубак, волна пронеслась по всей верхней палубе, подхватила стоявших у торпедного аппарата комиссара Носикова, торпедиста Буенкова и минера Самойленко, понесла за борт. Они схватились за леера и висели за бортом пока их не подхватили артиллеристы.
Волной были сбиты с ног также зенитчики Иван Прядко и Николай Федяшин. Их сильно ударило о кранец с боезапасом. Над головами с визгом и скрежетом пролетели осколки. В котельном отделении возник пожар. Взрывом был пробит корпус корабля. Верхняя палуба на корме вздулась. Эсминец лишился хода и электроэнергии, в корпус быстро поступала вода.
За минуту-две до взрыва из люка машинного отделения вышел усталый Амаяк Сергеевич Арустамов. Стал под рострами у борта, с наслаждением вдохнул свежий вечерний воздух, пригладил копну буйных черных волос.
После взрыва начали проверять людей. Арустамова не нашли. На высоком мостике, где стояли зенитные орудия, обнаружили только его руку. Были убиты командир первого котельного отделения старшина первой статьи Николай Савин и командир отделения визирщиков старшина второй статьи Петр Иванов. Контужен командир зенитного орудия старшина второй статьи Михаил Куличихин, ранены электрики Раскин и Никулин.
Не оказалось на корабле также трюмного машиниста Михаила Маслова. Его удивительная судьба стала известной уже потом. Маслов был выброшен за борт взрывной волной. Некоторое время он был без сознания, а когда очнулся, то в наступавших сумерках ничего рядом не увидел, кроме какого-то черного предмета. Маслов ухватился за него и только тогда рассмотрел, что это была мина. Краснофлотец не растерялся, плавал вместе с этой черной смертью, пока на него не наткнулась проходившая подводная лодка «С-5». Маслов закричал, на лодке заметили его, подвернули.
— Не подходите близко — я держусь за мину, — предупредил Маслов.
Проводив свою опасную спутницу подальше от корпуса подводного корабля, Маслов схватился за брошенный конец и был подобран подводниками.
Но подводную лодку тоже постигла тяжелая участь. Она в этом же походе подорвалась и затонула. Маслов вторично оказался в воде, держался за подвернувшееся под руку обгорелое бревно, был подобран морским охотником, доставлен в Кронштадт и вернулся на свой корабль…
