7 марта 1944 года Шварцгубер распорядился всех заключенных, прибывших в сентябре 1943 года (а их было 3800 человек), перевести в мужской карантинный лагерь ВПа. И он снова успокоил людей тем, что речь идет об их переброске в новый семейный лагерь в Гейдебреке. Заключенным разрешили взять с собой все носильные вещи и постельные принадлежности. Шварцгубер сказал также, что поедут только здоровые, а больные и старики могут остаться в Биркенау. Это была ложь. В ночь на 8 марта 1944 года всех заключенных отравили.
Вот как это произошло… После вечерней переклички, в 18 часов, Шварцгубер выстроил всех капо и старших по блокам и сказал, что ему нужны ребята для тяжелой работы. Он выбрал 40 человек самых жестоких и грубых капо. Немецкий политзаключенный Ганс Рерих, поняв, в чем дело, отказался принять в нем участие. Шварцгубер сорвал с него повязку капо, приказал остричь его и отправить в тюремный блок.
Отобранных для грязной работы молодчиков снабдили дубинками и отправили в лагерь ВПа, где заключенные ожидали машины. Через полчаса на машинах подъехали эсэсовцы с собаками.
Во всех остальных лагерях Биркенау было приказано закрыть бараки, и впервые в истории Биркенау перед блоками поставили эсэсовцев, которым приказали стрелять в любого заключенного, вышедшего из барака.
Эсэсовцы понимали, что им предстоит иметь дело с большой сознательной и сплоченной группой евреев. Поэтому они всячески маскировали свои планы, стараясь представить дело так, будто речь идет о простом переселении. Ложь привела к тому, что у многих заключенных притупилось сознание опасности и поколебалась веля к сопротивлению.
И все же среди заключенных нашлись люди, разгадавшие замыслы нацистов. Так, например, некоторые старшие по блокам пытались призвать заключенных к сопротивлению. Но капо-пемцы, проведав об этом, схватили их, убили ударами дубинок и трупы бросили в блоки.
В 21 час в лагере ВПа несчастных, приговоренных к смерти в газовых камерах, стали погружать в автомашины. В этот момент покончили с собой, отравившись, два капо — Гирш и Иокл. Они решились на самоубийство, лишь бы только не видеть, как будут убивать женщин и детей.
Автомашины подъезжали к самым дверям блоков. Эсэсовцы окружали блоки, а капо и старшие по блокам загоняли заключенных в автомашины. Потом мужчин отвезли в крематорий I, а женщин в крематорий II. Там все уже было приготовлено для убийства людей. Эсэсовскую стражу вооружили пулеметами и гранатами.
Заключенным пришлось ждать своей очереди несколько часов. В это время они писали прощальные письма своим близким и просили узников из особой команды переслать их. Некоторые писали стихи.
Один капо, помогавший погружать узников в машины, передал нам стихи неизвестного автора с просьбой постараться сохранить их для тех, кто дождется свободы. Оригиналы стихов мы передали Иозефу Моравцу, учителю из Кутной Горы, работавшему в лагере в качестве вольнонаемного; копии отправили супруге Оты Крауса Божене Краусовой.
В газовой камере, заключенные запели чехословацкий гимн «Где моя родина?», «Над Татрой рассветает» и еврейскую песню «Атиква», но не смогли допеть, их задушил газ.
Шварцгубер и другие эсэсовцы через окошко в двери газовой камеры наблюдали за гибелью людей.
Больных и стариков, оставшихся в лагере ВПв, также привезли в крематорий, так что число жертв этой страшной ночи достигло 4 тысяч человек.
Из осужденных на смерть в газовых камерах врач эсэсовец Менгеле отобрал 9 врачей, из которых в живых осталось 4 человека, и 12 медицинских сестер. Кроме того, в инфекционном отделении осталось 40 больных. Менгеле полагал, что они все равно умрут, поэтому незачем тратить на них газ. Среди оставшихся в живых медицинских сестер находилась художница Дина Готлибова, дополнившая нашу книгу своими зарисовками.
Подробное сообщение об этом страшном преступлении нацистов мы отправили Томашу Маржаку из Костелян близ Угерске Градиште, работавшему в лагере вольнонаемным, и Ольге Кулковой, жившей в Новом Грозенкове.
Большинство наших соотечественников, прибывших в Биркенау позднее, не верило, что нацисты уничтожили весь эшелон, приехавший в лагерь в сентябре 1943 года. Они ссылались на письма заключенных, помеченные 25 марта 1944 года и отправленные якобы из Дахау (так было указано в обратном адресе). А ведь это письма, отправленные из Биркенау 2 марта 1944 года с датой 25 марта.
Перед самой ликвидацией сентябрьского эшелона старший по блоку, убийца Бем вступил в СС. На его место был назначен другой немецкий преступник — Вилли Брахман.
Вас послушать, получается, что лучше было бы вообще не писать статью. А мне нужна информация, чтобы лучше знать о преступлениях грязных извращенцев, чтобы не допустить повторения безобразий. А Вы то сами, написали что-нибудь, или только критикуете? Большое спасибо автору за его тяжелый труд! Рассказал, не поленился, если такие тексты читать трудно, то и писать тоже нелегко.