В первые дни сражения на Курской Дуге я находился на основном, северном, направлении наступления немцев и поэтому не мог встречаться с командирами 73-й и 15-й дивизий. Они вели бои в районе села Соловьево и Батрацкой Дачи. Узнав, что немцы в районе Мясоедово переходят к обороне, с утра решил навестить свои южные части.
— Вас где искать? — спросил я у Василенко, командира 15-й дивизии по телефону.
— В лесу, товарищ генерал, в боевых порядках рот. Найти меня будет, пожалуй, трудно.
— Найдем как-нибудь. Скажите координаты.
Взяв с собой ординарца, я пошел вдоль телефонной линии к Василенко. В густом лесу уже шел сильный бой. То здесь, то там со свистом пролетали снаряды, раздавались гулкие взрывы. И вокруг — стрекотание пулеметных и автоматных очередей. Через этот беспорядочный шум временами прорывалось мощное «ура» гвардейцев.
Василенко был на передовой. Он стоял в неглубоком окопе, рядом с солдатами и о чем-то живо говорил. Метрах в двухстах, на той стороне широкой просеки тянулись ряды немецких окопов.
— Что, по шальной пуле соскучились? Она не дура, живо отличит от других генерала, — выразил я свое недовольство.
— Условия такие, товарищ генерал. Кругом леса, наблюдать неоткуда, а здесь основное направление дивизии.
Я понимал, что в лесу подходящее место для наблюдений найти трудно. Но командир дивизии не должен рисковать. Он отвечает за тысячи людей, и случись с ним что-либо в разгар боя, могут быть непоправимые последствия. Но нахождение командира на таком участке имеет еще одну отрицательную сторону. У него может возникнуть ложное представление о положении фронта, или он может заключить, что сила огня на всей полосе такая же, как на его участке, а отсюда сделать неправильные выводы. Это может привести или к неоправданным жертвам, или, наоборот, — к пассивности всей части. Поэтому-то я еще раз сделал генералу замечание на этот счет, но немедленно подыскать более подходящее место для наблюдений не потребовал.
Да, думается, он и сам все прекрасно понимал. Ведь дивизия действовала по заранее обсужденному плану. И, наконец, мог же командир лично проверить положение дел на различных участках. А тут подоспел доклад из 44-го гвардейского полка, содержание которого было тоже в пользу оправдания Василенко. Его командир подполковник И. А. Усиков находился в это время рядом. Я подозвал его и кое о чем расспросил. Он рассказал, что немцы на своих позициях сидят крепко. Но вот уже третий день гвардейцы мало-помалу продвигаются вперед. Сегодня по приказу командира дивизии полк должен был расчистить лес и вернуть Соловьевский хутор. Как раз сейчас полк готовился к атаке.
Положение на участке было надежное. Опасности прорыва не ожидалось, наоборот, наши ребята сами начали теснить немцев. Молодцы!
А к вечеру от Василенко пришла радостная весть: 44-й полк приказ успешно выполнил. Более ста фрицев взяты в плен.
— Передайте гвардейцам мою благодарность. Отличившихся представьте к правительственным наградам.
Вместе с начальником штаба, работником оперативного отдела и своими заместителями всю эту ночь я ломал голову над картой. Прошедшие шесть дней боев показали, что противник, встречая сильное сопротивление на том или ином участке обороны, делает быструю перегруппировку своих рядов и меняет направление удара. В первый день, например, с утра он бросился на позиции 81-й дивизии. Когда на этом участке ничего не вышло, во второй половине дня он развернул наступление на полосу обороны 78-й дивизии. Натиск продолжался до тех пор, пока его части не столкнулись с 73-й дивизией, после чего противник снова изменил направление атаки.
На левом фланге фронта враг не располагал большими силами. Это подтверждало и то, что 44-й полк сравнительно быстро сумел выбить противника из леса. Но враг еще не отказался от наступательных действий. Куда, в каком направлении он нанесет удар завтра?. Который из наших участков, по мнению противника, наиболее уязвимый? На эти вопросы мы должны были ответить сейчас, чтобы как следует подготовиться к встрече. После долгих поисков и раздумий пришли к выводу, что противник в предстоящий день будет менее активен, но тем не менее попытается сделать прорыв в районе Мясоедово, так как именно на этом участке сконцентрированы его основные силы. Поэтому надо было укрепить северную полосу обороны, перебросить туда дополнительные силы.
Наши предположения оправдались. В течение дня со стороны села Мясоедово было предпринято несколько атак. Но добиться успехов немцы так и не смогли. Оставив на поле боя сотни трупов и десятки подбитых танков, они отступили. А к вечеру фашисты вовсе не предприняли никаких действий. Причину этого мы узнали несколько позже.
В этот день генерал. Кемпф перенес свой основной удар из района Мелехово на север, на полосу соседней 305-й дивизии. Накануне в окрестностях Мелехова он сконцентрировал крупные силы — шестую и седьмую танковые дивизии. На рассвете эта стальная армада двинулась на позиции соседей. Завязался ожесточенный бой. Наши, как всегда, оказывали упорное сопротивление, но ввиду явного превосходства противника в технике вынуждены были отступить. К середине дня немцы заняли село Шляхово.
С другой стороны, четвертой танковой армии противника удалось вплотную подойти к Прохоровке. По замыслу гитлеровского командования части генерала Кемпфа должны были выйти к Северному Донцу и здесь соединиться с четвертой танковой армией. Тогда наши войска, расположенные в районе сел Шахово, Гостищево и Беленихино, оказались бы в окружении.
Но как говорится, «бы» и помешало этому плану. Советское командование подготовило в районе Прохоровки небольшой «сюрприз». Сюда незаметно была переброшена 5-я гвардейская танковая армия генерала Ротмистрова.
На рассвете следующего дня здесь, в окрестностях Прохоровки, начнется битва — одна из крупнейших в истории войны.
Опять этот пиздун….
Только для немцев это сюрпризом не было. Они ждали атаки 5 ТА и подготовились к “встрече”. На следующий день гвардейская 5-я танковая армия перестала существовать.
Какой сюрприз? Впрочем сюрприз Сталину. Ротмистров положил свою армию .
Пустил в лобовую , ну и всем 600 танкам капут. Сталин ему до конца войны не простил…
Да, в районе Прохоровки немцам был приготовлен сюрприз. Только попали в него не немцы, а танковая армия Ротмистрова. Огромный противотанковый ров, набитый русскими танками и копошащиеся в нем раненые и обожженные бойцы, которых сверху добивают фашисты.