«В полночь на выполнение боевой задачи вышли разведчики и саперы. Их было человек тридцать. Мелкими группами, как тени, они растворились в темноте ходов, Через два часа Бермет доложил о том, что разведчики сделали свое дело, вражеские посты обезврежены, саперы проделали проход через проволоку и находятся на своих местах для пропуска боевых групп. В назначенных направлениях быстро начали выдвигаться взвод за взводом.
Как рассказывали участники этой дерзкой операции, переполненные ненавистью к врагу красноармейцы врывались в дома, в сараи, где дрыхли вражеские солдаты, кололи их штыками, били прикладами, резали ножами, душили руками.
То в одном, то в другом месте возникали жаркие схватки. Все это произошло так стремительно и внезапно, что лишь четверти вражеского батальона удалось вырваться из поселка и бежать к Керчи.
Но там, на дороге, пограничники Гунашева встретили их пулеметным огнем, и мало кому из фашистов удалось унести ноги. Тем временем подполковник Бурмин со своими бойцами окружил вражеский штаб и комендатуру».
«В числе захваченных документов оказалась депеша начальника керченского гарнизона. В ней генерал распекал майора Рихтера за то, что он не может заставить сдаться кучку русских, засевших под Аджимушкаем.
Но разгромленными оказались не мы — «кучка русских», а батальон Рихтера. Это было нашим ответом врагу за Севастополь».
А на следующий день после ночной атаки случилась трагедия. Следствие нелепой случайности из тех, которыми так богата война. Той самой случайности, по непостижимому закону которой последняя шальная пуля — пущенная без цели, вдогонку бою — вырывает из жизни самых сильных, вышедших невредимыми из сотни прежних боев.
Шальная немецкая граната унесла жизнь полковника П. М. Ягунова.
Граната была неизвестной, редкой конструкции. Она сразу бросилась в глаза среди груды трофеев, взятых в ходе ночной вылазки. Комбат А. П. Панов показал гранату Ягунову — вот, мол, какую еще новинку используют немцы.
Рядом стоял С. Т. Колесников, но его кто-то срочно вызвал в продсклад. Завернув за угол, он услыхал взрыв. Колесников побежал назад. В штабной комнате в тот момент находились несколько человек.
Один из них, капитан В. М. Левицкий, тут же рассказал ему, что произошло. При осмотре гранаты в ней раздался щелчок. Павел Максимович, очевидно понимая, что взрыв уничтожит всех, крепко прижал гранату к груди. И погиб, весь удар приняв на себя.
Погиб, как подобает солдату, спасая товарищей по оружию.. Полковник П. М. Ягунов был похоронен внутри каменоломен, неподалеку от главного входа. Были воинские почести. Был ружейный салют.
Длинных речей не произносили. У свежей могилы любимого командира стояли молча. Но молчание это было сродни клятве. И, отвечая беззвучным словам, крепче сжимали пальцы бойцов холодную сталь автоматов.
Оборону возглавил командир батальона подполковник Г. М. Бурмин. Принимая гарнизон, Григорий Михайлович поклялся сражаться с ненавистным врагом до конца, насмерть.
А голод тем временем усиливался. Почти исчезли продукты на складах. Оставался сахар. Это была основа суточного рациона. В ход пошла кожа обуви и ремней. Ее резали на мелкие кусочки, долго вываривали. И ели. Выкопали некогда зарытые ноги и шкуры лошадей. И это зловонное мясо тоже пошло в пищу.
В середине июля аджимушкайцы стали нести первые потери от голода. Борьба с ним выдвинулась на первый план. Путь был один. Во второй половине июля, в августе активизировались ночные вылазки.
Группы по 20—25 человек внезапным ударом ликвидировали вражеские посты и рвали, резали степную траву. В мешках спускали ее в каменоломни. Траву распределяли по ротам и взводам. Варили и ели.
Однажды Н. В. Шаматов попал на поляну дикого чеснока. Шел бой. Но за то время, пока пулеметчик держал оборону, он успел набить гимнастерку драгоценным чесноком. Главное — заметил место. Чеснок потом распределили всем поровну — лекарство от начинавшейся цинги.
Порой как главные трофеи приносили с полей ячмень, свеклу.
Только после войны в результате поиска узнали, что комиссар И. П. Парахин был брошен в Симферопольскую тюрьму.
Его видели там совершенно истощенного, в изорванной одежде. Истерзанный допросами в тюрьме, он погиб. В Симферополе ему поставлен памятник на месте захоронения узников фашистской тюрьмы.
О судьбе последних защитников Малых каменоломен Аджимушкая рассказали оставшиеся в живых участники обороны М. Г. Поважный, Л. Ф. Хамцова, Н. Ф. Ильясов и другие. В последних числах октября, сделав ряд активных прочесов с помощью овчарок в Центральных и Малых катакомбах, фашисты ликвидировали последние группы обессилевших защитников, захватив их в плен во время перестрелок.
Похожие записи:
Воспоминания защитника каменоломен Аджимушкая Шайдурова
Воспоминания защитника каменоломен Аджимушкая
Воспоминания защитника каменоломен Аджимушкая Немцова
Воспоминания защитника каменоломен Аджимушкая Ефремова
Воспоминания защитника каменоломен Аджимушкая Белова
Воспоминания защитника каменоломен Аджимушкая Филиппова
Расследование химической атаки на защитников Аджимушкая
Немцы в городе, воспоминания детей