Кир Великий, которого погубила женщина

К северу от Вавилона находилась горная область, заселения кордисками, армениями и другими народами. Еще до Кира ею владели мидяне. К востоку от нее, уходя далеко к северу, простирается Каспийское море, омывающее с запада величайшие Кавказские горы, а с востока открытую жарким солнечным лучам необозримую равнину, с пустыней и долинами могучих рек. Пустынную часть этой равнины заселяло могущественное племя массагетов .

После захвата Сард и Вавилона Кир, и ранее считавший себя любимцем богов, настолько возгордился, что видел себя властителем всего мира, полагая, что все народы должны ему подчиниться и платить дань. Поэтому он устремил взоры на массагетов, народ вольнолюбивый, никогда не подчинявшийся чужеземным царям. Массагетами правила Томирис, вдова покойного царя, женщина необыкновенной красоты. К ней Кир отправил послов, поручив им сказать, что добивается не власти над массагетами, а ее руки и жаждет иметь ее царицей персов и мидян.

Томирис была не только красива, но и умна. Разгадав царскую хитрость, она ответила послам, что обычаи ее народа не позволяют ей ни покидать родную землю, ни впускать в царский дом чужака. После этого ответа Кир стал открыто готовиться к войне. По Тигру и Евфрату на судах из кожи, а затем сушей на вьючных животных были подвезены запасы продовольствия, достаточные для перехода через пустыню, подтянуты собранные во всех сатрапиях войска. Опытные строители из подвластных Киру городов Ионии начали строительство понтонных мостов для переправы через могучую реку Араке.

Еще в то время, когда подготовка к походу была не закончена, Кир получил от Томирис следующее послание:

«Кир! Оставь свои намерения покорить массагетов. Ведь никому, кроме богов, неведомо, пойдет ли тебе на пользу строительство мостов. Выкинь это из головы и владей своей державой, не завидуя тому, чем обладаем мы. Если же ты страстно желаешь скрестить с нами оружие, то переходи беспрепятственно через реку, а мы отойдем от нее на три дня пути. Если же предпочитаешь допустить нас в свою землю, то поступи так же».

Кир, получив это послание, созвал вельмож на пир, ибо персы не принимают ни одного серьезного решения трезвыми. Когда было опорожнено с десяток винных бурдюков и съедено бесчисленное количество снеди, Кир попросил у присутствующих совета, как ему поступить. Первым выступил Виштаспа, один из самых уважаемых царских советников. «Конечно же, царь,— начал он,— нужно пропустить женщину с войском через Араке и не рисковать в незнакомой стране нашим войском. При проходе ее через реку мы узнаем, каковы у нее силы, и, исходя из этого, выработаем план действий». Мнение это в один голос поддержали другие вельможи.

Тогда поднялся лидиец Крез и, обращаясь к Киру, сказал следующее: «Кир, если ты мыслишь себя бессмертным, возглавляющим бессмертное войско, то мне нечего говорить. Если же ты признаешь себя человеком, вовлеченным в круговорот человеческих дел, в котором есть место счастью и несчастью, слушай. Нам следует перейти Араке. Если ты допустишь врага в собственную землю, то, потерпев поражение, погубишь державу. В случае победы достигнешь немного, ибо тебе придется преследовать бегущих в незнакомой местности. Если ты примешь мой совет, то далее действуй так. Поставь бурдюки с вином и яства, как на этом пиру, и снова отступи к реке. Массагеты, незнакомые с роскошью, набросятся на оставленное тобою и утратят соображение так же, как те, кто сейчас советует тебе пропустить Томирис через реку».

После этой речи Кир принял совет Креза, и вельможи также его поддержали, то ли убежденные правотой лидийца, то ли не желая вступать в спор с царем. Затем Кир расстался с Крезом, поручив его заботам сына своего Камбиса, которого, как старшего, назначил своим наследником. На глазах у Кира в тот день впервые видели слезы. Кир, испытавший такие превратности судьбы, едва не погубленный родным дедом, не имел лучшего друга и советчика, чем бывший его враг.

Таковы человеческие дела, предугадать поворот которых невозможно. Но все же смертные наделены предчувствием, как показало решение Кира расстаться с Крезом. И это предчувствие чаще всего выливается наружу в снах. После перехода через Араке, уже на земле массагетов, Киру странным образом привиделся сын вельможи Виштаспы Дарайавуш, парящий в воздухе, осеняя одним крылом Азию, другим — Европу. А сын этот был мальчиком и находился в Экбатанах, ибо еще не дорос до воинской службы.

Пробудившись, Кир пригласил к себе отца Дарайавуша и, отослав телохранителей, обратился к нему с такими словами: «Виштаспа! Твой сын замыслил против меня мятеж и посягает на мою жизнь. Это открыли мне этой ночью во сне боги. Поэтому предоставь мне его, когда я вернусь из этой страны». Виштаспа несколько мгновений молчал, не в силах опомниться от странного обвинения в адрес его мальчика, насколько ему известно, никогда не помышлявшего ни о чем дурном. Чтобы успокоить царя, он сказал:

«Лучше бы не родиться персу, который посягает на твою жизнь, царь, а если он родился, лучше ему скорее умереть. Ведь ты сделал из нас, данников, свободных людей и владык мира. И, хотя Дарайавуш пока ни в чем не проявлял к тебе какой-либо вражды, обещаю по возвращении схватить его и держать в оковах, пока ты сам не прикажешь его отпустить».

— Отправляйся сейчас же,— приказал Кир.— И выполни то, что ты обещал.

Через несколько дней основатель великой державы погиб в схватке со свободолюбивыми кочевниками. Томирис, переложив голову Кира из мешка с кровью в мешок с медом, передала ее посланцам нового царя Камбиса. Сопровождаемая почетным эскортом и воплями плакальщиц, она проделала за пару месяцев путь от степей массагетов в новую, еще не достроенную царскую столицу Пасаргады и помещена в монументальную гробницу, построенную к тому времени в одном парасанге от дворца.

Александр Македонский, захвативший Пасаргады двести лет спустя, посетил гробницу своего предшественника, создателя великой державы. Увидев на фасаде надпись, написанную клиньями, попросил ее прочесть. Она гласила:

«Человек, кем бы ты ни был и откуда бы ты ни пришел, а что ты придешь, мне известно, знай, что я, Кир, доставивший власть персам, не завидуй горсти моего праха».

Александр вступил в погребальный склеп и приказал поднять крышку золотого саркофага. Ему скалил зубы череп, украшенный царской диадемой.

Похожие записи:

Великий шелковый путь Кир Великий — биография царя Грозная женщина-самурай Томоэ Годзэн Женщина запретного Общества Белого Лотоса, державшая в страхе китайских императоров Бой, после которого гладиаторы соперники стали друзьями Фанни Каплан – женщина, стрелявшая в Ленина Константин I Великий 40 тысяч Александра Македонского громят 200-тысячную армию персов