Жизнь женщин и детей в концлагерях

концлагерь

Так же как и мужчин, женщин определяли в рабочие команды. Они прокладывали дороги, копали канавы, таскали землю, рельсы и цемент.

За их работой следили эсэсовцы и надзирательницы, главным образом немецкие проститутки, которые жестоко избивали женщин, требовали от них высокой производительности труда.

Доведенные до отчаяния, женщины часто пытались покончить с собой: они бросались к колючей проволоке, и тотчас же выстрелы эсэсовцев укладывали их вдоль канав. Вечером женщины под музыку лагерного оркестра тащили мертвые тела своих подруг на перекличку, словом, все происходило так же, как и в мужском лагере. В таких условиях выживали лишь немногие, главным образом те, кто работал в самом лагере: в блоках, на кухне, на складах, в канцелярии, в лазарете и на дезинфекционной станции. На самую тяжелую, непосильную работу эсэсовцы направляли евреек.

Женщинам приходилось заниматься разборкой деревенских строений в окрестностях лагеря, работать на строительстве шоссе и осушении болот. Это был страшно тяжелый труд, тем более, что женщинам приходилось трудиться в любую погоду, и летом и зимой.

Условия жизни

Первым женским концентрационным лагерем в Биркенау был лагерь В 1а. Поскольку он был переполнен, то летом 1943 года под женский лагерь отвели прежний мужской лагерь В1в.

Летом 1944 года, когда прибыли эшелоны с венгерскими женщинами, число заключенных в женских лагерях Биркенау возросло до 80 тысяч. Тогда женщин разместили в лагере ВНс и в недостроенном секторе Bill.

Половина блоков в лагерях В1а и В1в представляли собой примитивные кирпичные бараки. В каждом из них жило до 1200 женщин. Женщины спали на трехэтажных каменных нарах, и на четыре квадратных метра приходилось иногда до шести, а то и более человек. Они спали по очереди прямо на голых нарах, без тюфяков, простыней и одеял, и, так как блоки не отапливались, согревали друг друга собственным теплом.

Ни мыла, ни полотенец, ни зубных щеток, ни других элементарных предметов гигиены не было.

лагерь

Все это, а также скверное питание, непосильный труд и грубое обращение приводило к тому, что женщины все больше опускались и физически, и морально.

Лагерь получал посылки Красного Креста, но все они растаскивались эсэсовцами. Комендант лагеря, австриячка Мандель, зверь в облике человека, выкрадывала из посылок шоколад и другие продукты.

Тяжелые условия жизни заключенных женского лагеря вели к необыкновенно широкому распространению различных инфекционных заболеваний, главным образом сыпного тифа.

О невыносимых страданиях женщин рассказывала на Нюрнбергском процессе французская свидетельница Клод Кутюрье: «Пищу мы получали в больших красных эмалированных мисках, которые после еды ополаскивались только холодной водой. Это являлось одной из причин эпидемий и высокой смертности. Поскольку всем женщинам ночью запрещалось выходить из блоков, им приходилось пользоваться все теми же эмалированными мисками совсем не по назначению. Утром они выливали содержимое мисок на помойку, а днем получали в них пищу.

Состояние обуви также было одной из причин высокой смертности. Старые кожаные туфли выдерживали в польском болоте не больше недели. Ноги мерзли и покрывались язвами и ранами. Приходилось спать прямо в обуви, так как ее могли украсть. И все-таки почти каждое утро раздавался жалобный крик: «У меня украли башмаки». Пострадавшим приходилось ждать, пока все женщины уйдут из барака. Тогда они принимались искать пропавшую обувь под нарами. Иногда обнаруживалось два башмака на одну ногу, иногда туфля и деревянный башмак. И в такой обуви они шли на перекличку и на работу. А это причиняло невыносимые муки. На ногах появлялись новые ссадины и раны. Многие из моих подруг вынуждены были обратиться в лазарет. Но оттуда они уже не вернулись. Тех, кто являлся на перекличку без обуви, немедленно отправляли в блок № 25.

Половина бараков лагеря В1а использовалась как лазарет. Лечили там так же, как и в мужских лагерях,— всех больных отправляли в газовые камеры.

Лазаретом в женском лагере назывался барак, в который помещали больных женщин. Ни о каком медицинском оборудовании не могло быть и речи. Чтобы попасть в лазарет, надо было иметь специальное разрешение от старшего по блоку. Больным иногда долгие часы приходилось простаивать во дворе лазарета в ожидании своей очереди на прием к врачу. Это ожидание таило в себе опасность. Если очередь была слишком велика, то являлись эсэсовцы, хватали женщин и отводили их в блок № 25. А это означало скорую отправку в газовые камеры. Многие женщины умирали прямо во время работы или на перекличке. Вечером специальная команда подбирала их трупы.

Единственная выгода пребывания в лазарете заключалась в том, что не приходилось являться на перекличку. Условия жизни в лазарете были невыносимы. На постели шириной не более метра лежало по четыре человека, больных самыми различными заболеваниями.

Так случалось, что иногда женщина попадала в лазарет с язвой на ноге, а там заражалась от соседки тифом или дизентерией. Чистые простыни выдавались только тогда, когда старые совсем сгнивали. В одеялах было полно вшей, они копошились, как муравьи. В лазарете совсем не было лекарств. Больные не получали никакого лечения. Там не было даже воды. Долгие часы на одной постели лежали вместе и живые и мертвые… Зимой 1943/44 года в лазарете от эпидемий умирало ежедневно 200—350 женщин. Больных евреек в лазарет не допускали. Их отправляли прямо в газовые камеры…»

Зимой 1942/43 года между блоками в женском лагере часто можно было видеть нагие тела мертвых женщин со следами страшных истязаний и побоев. Лишь по вечерам, во время переклички, их собирали, пересчитывали и отвозили в крематорий.

Переклички в женском лагере продолжались очень долго, так как число женщин обычно редко сходилось. Женщинам приходилось стоять по нескольку часов на улице в лютый мороз или под проливным дождем. Эсэсовцы обращались с ними не менее грубо, чем с мужчинами. Надзирательницы-эсэсовки, как правило, были истеричками и садистками. Так, например, надзирательница Фолькенрат заставляла евреек зимой по нескольку часов стоять нагими во дворе, причем она обливала их ледяной водой и натравливала на них собак. Подобным образом поступали и другие надзирательницы, издеваясь главным образом над старыми, больными и слабыми женщинами.

Оцените статью
Исторический документ
Добавить комментарий