Швеция. Королевский дворец. Ежедневный ритуал гвардии. Ритуал подданных короля. Какая же династия на троне? Бернадоты. Доблестные потомки Карла Двенадцатого, строптивого соперника Петра? Отнюдь нет. Род совсем молодой (сто шестьдесят лет). Но, кажется, именно в это время или чуть-чуть пораньше был и во Франции обладатель такой же громкой фамилии. Да, это он. А вернее, его прямой потомок держит шведскую державу сегодня, сейчас.
Но как же мог оказаться француз, генерал французской революции, маршал наполеоновской империи королем Швеции? Эта история удивительна. И изобилует такими необычными подробностями, что просто необходимо приподнять завесу тайны. Хотя бы чуть-чуть.
Дорога Бернадота — это детективный роман. Во многих частях. С массой действующих лиц, включая даже и таких, как Наполеон Бонапарт, Александр I и шведский (тогда еще царствующий) король Карл XIII. Впрочем, история счастливо завершается, вернее, продолжается и по сей день.
Итак, начнем с начала. Чьи же гусиные перья воспевали славу Бернадота? Какие фамильные биографы зарабатывают себе на хлеб лазанием по ветвям генеалогического древа Жана Батиста? Кто они и, главное, где их искать? Пути расходятся. Одна дорога ведет во Францию, в архивы Парижа. Другая — к шведскому трону. Куда ближе, где вероятней?
Рискнем, пройдемся по старому пути, который, кстати, начинал и сам будущий маршал. В Париже в 1845 году выходит довольно интересная книга одного из биографов Бернадота по фамилии Сарран. Она называется очень красноречиво — “История Бернадота, Карла XIV“. Выходит ровно через год после кончины французского шведа. А затем появляется целый поток литературы, преимущественно на французском языке. Описывает маршала-короля с самых разнообразных точек зрения, под различными углами и ракурсами. О нем пишут и республиканцы, и монархисты, и бонапартисты, и, наконец, люди, далекие или, точнее будет сказать, отдаляющие себя от политики.
Но, однако, твой путь — твои дела. Это, пожалуй, самое интересное. В Париже на улице N… стоит невзрачное здание. Непонятно какого цвета, оттенка. А вот внутри, в гулких коридорах архива, вдруг возникает XVIII век. Бумаги — современники дела, его явные ’’соглядатаи”. Особенно через двести лет. Итак, 1764 год. На свет происходит темный юркий мальчуган. Игру в солдатики сменяет мундир морского пехотинца. К девятнадцати годам он имеет уже три года солдатской службы. Индостан. Бои с англичанами. Плен. Ко времени Французской революции ему 25 лет. Он молод, дерзок, талантлив. Быстро продвигается по службе. Еще нет тридцати, а Жан уже “женераль”. За ним бригада и дивизия. Германия. Италия.
Два генерала революции
Оба молоды, оба доблестны и искусны не только на поле боя. Одним словом, достойные соперники. Однако отношения между ними обостряются. Неприязнь передается и их солдатам. Неприязнь, кстати, остается у Бонапарта на всю жизнь. Но как же удалить из армии опасного соперника, да еще и в генеральских эполетах? И Бонапарт устраивает Бернадоту поручение. Почетное. С глаз долой. А именно? Доставить в Париж отбитые у неприятеля знамена.
В Париже правит Директория. Считается, что всей страной, однако… в Марселе движение. Не время ли реставрировать Бурбонов? Нет. Кого же пошлем на усмирение? Того, кто только что в Париже, еще в совсем новеньком генеральском мундире. Кто прогуливается по Елисейским полям, задумываясь о собственной грядущей судьбе. Судьба посылает его рукой Директории в Марсель. Смуту искореняет. Важно, что без кровопролития. И снова под команду Наполеона. Однако трудно ужиться. Бернадот меняет посты и, наконец, завершает лестничный марш собственного восхождения. Военный министр Жан Батист Бернадот. Звучит? Да, но не для уха Сийеса. Последствия — ссылка. Мера эта, видно, слишком крута, и крепкая рука Бонапарта нехотя, с сомнениями, вычеркивает бывшего министра из списка ссылаемых. Если избежал ссылки, значит… Бернадот избран членом Государственного совета, а главное, командует западной армией. У Киберона. Против англичан.
Тем временем Париж рукоплещет. Освободившись от Бурбонов, парижане молчаливо смотрят на то, как Наполеон Бонапарт сам надевает на себя корону. Империя провозглашена, и один из первых жестов — маршальские жезлы. Двадцать — по числу генералов, ставших маршалами империи. Однако нужно отдать должное Жан Батисту, что в новом амплуа — генерала-губернатора Ганновера он часто сдерживает гнев ганноверцев, забывая старые обиды. Велик гнев Ганновера, возмущение деспотизмом Наполеона, а популярность Бернадота еще больше.
Военные кампании Наполеона следуют одна за другой
При Заальфель- де, Иене, Галле. Под Аустерлицем Бернадот настолько удачлив, что им ператор французов назначает его владетельным князем Понте-Корво. Новоявленный князь срывает города, точно пуговицы с неприятельского мундира. Любек, Морунген, остров Вальхерн. И тут появляется робкая тропка, еле видная даже самому Бернадоту, что приведет его в… Швецию.
В течение этой кампании маршалом взяты в плен полторы тысячи шведов. А вот дальше! То ли доброта души, то ли точный расчет — “завоевать” шведов шведами? Влиятельный француз так ласков и гуманен с ними, что враги просто очарованы. Пленные возвращаются в сиреневые шхеры. Вся Скандинавия возносит имя Бернадота. Он популярен. И весьма. Однако вновь слышен старый припев — обостряются отношения с императором французов. Хорош под Линцем и Ваграмом, но… отступает Евгений Савойский, бегут саксонцы. Чья это частичная вина? Скользит сомненье во взгляде Наполеона. А тут еще черт подрал — англичане снова высаживаются на материке. Чертов лорд Чатам!
Приказ французского правительства: дать новую армию. Создать, построить, сформировать. Мерзкий, разъезженный, кляклый декабрь побережья встречает 80 тысяч молодых французов. Ни армии, ни лорда. Лишь красно-синий “Юнион джек” плещется за кормой уходящей эскадры. Что же — попутного ветра, шесть футов под килем!
Расстрел генерала Мона, шатко кресло и под Бернадотом. И снова ритмы старого припева. “В деревню, в глушь…”, куда же уж! Как бильярдный шар, под ударом Бонапарта молодой еще маршал катится в Рим: генерал-губернатор. Новый удар — отставка. Покой в сорок шесть.
Разговоры, слухи разносятся по всему свету. Крылья газет достигают Швеции. И тут происходит парадокс! Шведские офицеры вспоминают добро… Теперь уже они берут маршала в почетный плен. Его избирают наследником… шведского престола. Лишь мелочь официального протокола. Переход в лютеранство и собственное согласие. Удовлетворение всеобщее: шведы, стареющий король, новый “варяг”. Итак, Карл XIII издает указ — усыновляет Бернадота. Новое отечество, новое имя — Карл Юхан.
Холодное прощание с Наполеоном, триумф Стокгольма, клятва, речь. Теперь уже (почти) тронная.
Новые удивительные повороты ожидают пылкое сердце француза. Обратно, в ножны, французский клинок шведской стали. И на словах. И на деле. В приемной темнеет мундир Чернышева. Флигель-адъютант только- только из России. Еще не растаял в памяти шум корабельных сосен вкруг копаного пруда. Ступени партерного нарка. Ограда и ветры над воротами, постукивающие вензелем, что поверху.
Однако.., руки в волнении поправляют воротник, касаются эфеса шпаги, плечи встряхивают витки эполет и — вперед. Аудиенция. Флигель-адъютант доносит о встрече: “Дает священный обет ничего не предпринимать, что было бы неприятно России”.
Весенние ветры 1812 года тянут с севера теплом. Трактат, союз России и Швеции. Подводное тепло Гольфстрима. Стремительная встреча в Або. Норвегия, пока наполеоновская. Крепкое русское слово — и тотчас 10 тысяч солдат переправлены в Ревель (теперешний Таллинн, звался Реффель — то есть крепость).
Итак, северные границы России крепки, как никогда, но вот как быть с Францией? Бывшая республика рвет на части Европу и мечет к ногам императора. Армия его еще очень крепка. А все-таки стоит подумать о смене действующих лиц. Республиканский накал молодой империи творит чудеса, и тем не менее… в кампании 1812 года Бернадот не принимает участия. Год тринадцатый и вовсе чреват для Наполеона. Наследник шведского престола получает в командование всю Северную армию. Сто тысяч. Да еще и 30 тысяч шведов. Что на повестке дня? Охватить Наполеона с севера. Француз против француза?
А дальше события принимают и совсем невероятный характер. Фантастический. Союзные войска Бернадота преграждают корпусу Удино путь на Берлин. В корпусе саксонцы, 12 тысяч. Отменные солдаты, но воевать с Бернадотом не желают. Как можно идти в атаку на бывшего начальника, и иритом любимого? Неудача. Наполеон тут же смещает Удино, теперь здесь маршал Ней.
Нужно поссорить Бернадота с саксонцами
Приказ Нею — везде, где будет сам Бернадот, двигать против него дивизии, укомплектованные исключительно из саксонцев. Назло друг другу. Прозорливость императора французов на сей раз подводит. Мера эта бьет самого Наполеона. Саксонцы, преданные Бернадоту, отказываются идти на шведов. Что же делать, Ней уступает. Отступает с французами и саксонцами. Вдруг еще новость! Две дивизии саксонцев переходят на сторону врага. Их командиры — Лекок и Зарер тоже на стороне Бернадота. Северная армия устремляется в прорыв, французы поспешно отступают.
Что, получен урок? Да, но не для Наполеона. В “битве народов” под Лейпцигом он вновь ставит саксонцев, частично еще оставшихся во французской армии, напротив Бернадота. И снова саксонцы (бригады Рейселя и Брауза) меняют флаг и поворачивают жерла сорока пушек против французов. Их примеру туг же последовала вюртембергская кавалерия. Путь на Париж был открыт. И тем не менее “варяг” уклоняется. Пропускает вперед новых союзников. Такт, стратегия, прямолинейная хитрость солдат? Мир теряется в догадках.
И вот что происходит на самом деле. Русский император желает окончательно расположить к себе маршала, а как? У Александра зреет необычное решение. Вселить Бернадоту уверенность в возможной смене французского престола. Кем? На кого? На самого Бернадота. Он талантлив, популярен в войсках, а главное — миролюбив. Что это, предположение? Да, достаточно реальное. Оно исходит не только из поведения в последние годы, в архивах найдены тайные письма в Россию. В них он откровенно признается Александру — не возражает занять французский престол.
В Париже Бернадот появляется одним из последних. Ждет приема. Он холоден. Еще, правда, нет ста дней Наполеона, но ветры уже дуют с острова Эльбы. Тем более что остров, отданный ему на правах суверена (сейчас сказали бы — в суверенное управление), стоит голыми уступами между Италией и… Корсикой. Не нужно знать Бонапарта, чтобы понять его в этом. Бернадот понимает и выходит из игры. Его ждет шведский престол — верный престол. Через четыре года Швеция лишается престарелого Карла XIII и место занимает бывший регент Карл XIV. Он же французский маршал Бернадот. Занимает на долгие четверть века, обеспечив наследование и своим потомкам: Оскару I, Карлу XV, Оскару II и прочая, и прочая. В списке шведских королей обновляются роды. Род Фолькунгов, Вазы, Пфальцский, Гольштейн-Готторпский и, наконец, появляется род Бернадота. Викинги, поставлявшие с севера воинов и правителей, получают иноверца с юга.
Швеция. 1993 год. Королевский дворец. Ежедневный ритуал гвардии. Упругое крыло смоляного “роллс-ройса”, потомственного автомобиля королей и премьеров, сверкает на крутом повороте. Прохожие оглядываются. Карл XVI Густав, король Швеции, Бернадот.
