6-я немецкая армия генерал-полковника Холлидта, пытаясь не попасть в окружение советских войск, отступала к Южному Бугу.
Тусклый свет настольной лампы освещает оперативную карту. Исса Александрович Плиев снова и снова всматривается в красные жирные линии, обозначающие расположение войск 3-го Украинского фронта.
Долго стоит в раздумье. Не поднимая головы произносит:
— Необходимо развернуться фронтом на восток. Труднее всего будет в районе Ново-Петровки и Дарьево-Александровки, — показывает он карандашом начальнику штаба. — Оба села на скатах глубокой балки. Видите — она тянется на юг до самого Херсона…
Перед рассветом 12 марта оперативная группа перебралась на командный пункт 9-й кавалерийской дивизии. Отсюда все поле боя было видно как на ладони. Казаки залегли в кюветах, в ямах и воронках. Шквал пулеметного огня не давал возможности поднять головы. Плиев вызвал полковника Марченко:
— Огонька, да погуще!
Загрохотали орудия, выдвинутые на прямую наводку. Из-под копен сена, из лесополосы, стреляя на ходу, к железнодорожной насыпи помчались танки с казаками на броне. Сметая все на пути, танковый десант ворвался в Дарьево-Александровку. Вслед за ней пала и Ново-Петровка.
Утром стало ясно, что предстоят завершающие бои. Отступая под ударами наших фронтов, по степи на запад потянулись длинные колонны «армии мстителей», сотни автомашин, тягачей, танков.
Плиев понимал, что для задержки такой массы войск и техники сил конно-механизированной группы недостаточно. Он связался со штабом фронта, надеясь выяснить, когда же прибудет обещанный 23-й танковый корпус. Но со слов генерала Корженевича понял, что надежды рухнули: ввиду осложнившейся обстановки корпус был передан командарму Чуйкову. Приходилось рассчитывать только на свои силы.
Противник напирал. Бои разгорались. Часов в десять командующий вернулся в штаб группы, встретив там генерала В. И. Жданова. Начальник штаба мехкорпуса вместе с Пичугиным «колдовал» над картой.
— Как дела, Владимир Иванович? — поинтересовался Плиев.
— Тринадцатая и четырнадцатая мехбригады ведут бои за Снигиревку,— доложил Жданов, но командующий уловил в его голосе скорбные ноты.
Исса Александрович глянул на него вопросительно:
— Что так невесело?
— Потери большие. В последних боях погибли майоры Андреев и Мешков, тяжело ранен майор Похитонов… В общем, сводку готовят.
Плиев устало опустился на стул, молча склонил голову. Нелегкий выдался рейд… Да и может ли быть подобный рейд по тылам врага легким?
Уже хорошо рассвело, когда командующий появился в селе Спасском на командном пункте генерала Танасчишина. Командир корпуса выглядел изнуренным. Щеки ввалились, под глазами набрякли мешки.
— Не узнать вас, Трофим Иванович, совсем осунулись, — покачал головой Исса Александрович.
— Да и вы за это время не расцвели.
Генералы глянули друг на друга, понимающе улыбнулись.
— Нелегко приходится, — признался Танасчишин, потирая ладонью лоб. — Люди вымотались до предела, а он все прет и прет. Политработники не покидают передовых групп. Каждую свободную минуту используют, чтобы побеседовать с бойцами.
— Да, нелегко, — согласился Плиев. — Только, если прикинуть, под Сталинградом разве нам с вами легче было? Не проходило дня без кровопролитных боев.
— Кто ж забудет те дни, — со вздохом подтвердил Танасчишин, — не зря ведь корпус носит имя Сталинградского…
Командующий присел к столу, отодвинул топографическую карту.
— Что со Снигиревкой?
Танасчишин нахмурился, глубокие морщины на пожелтевшем лице стали еще заметней.
— На рассвете ворвались в село, а удержать не смогли. Заняли оборону километрах в двух северо-западнее…
Плиев попрощался и, вскочив на коня, поскакал в сторону снигиревского совхоза.
За шоссе перед лесополосой продолжался бой. Взметая фонтаны земли, рвались снаряды, трескотня пулеметов и автоматов сливалась в сплошной гул. Исса Александрович вскинул к глазам бинокль. По железной дороге медленно полз немецкий бронепоезд, паля изо всех орудий. По нему и по отходящим под прикрытием танков колоннам била артиллерия 152-го истребительно-противотанкового полка майора Костылева. На поле перед лесополосой кострами пылали подбитые машины.
К полудню бой достиг высшего накала. Главные силы врага, прижатые к Ингульцу 5-й ударной армией, ринулись на запад. Конно-механизированную группу атаковали сразу четыре фашистские дивизии, поддержанные танками. Противник, не видя другого выхода, шел на прорыв, не считаясь с потерями.
Артиллеристы Марченко встретили его хорошо организованным массированным огнем, с фронта и флангов косили пулеметы. Боевые порядки «армии мстителей» редели на глазах. На поле дымили сотни машин, танков и самоходок. Расстроенные гитлеровские полки метались в поисках спасения. Но на смену убитым и раненым двигались все новые и новые колонны…
Не отрываясь от бинокля, командующий следил за сражением. Посылая в соединения гонцов и офицеров связи, не выпускал нити боя из своих рук.
Но постепенно натиск противника слабел. Бросая в грязи технику, отдельными частями, подразделениями, а то и мелкими группами гитлеровцы просачивались на запад.
Приближался финал Березнеговато-Снигиревской операции. Группы противника были окружены и изолированно уничтожались решительными действиями наших дивизий и корпусов.
После гибели 6- ой Паулюса Гитлер приказал сформировать армию под тем же номером.