Над степью висела ночь. Небо, окутанное густыми тучами, казалось непроницаемо черным. И над линией фронта опустилась тишина. Лишь изредка темноту вспарывали осветительные ракеты, да где-то в стороне села Цветково в коротких очередях захлебывался пулемет. Порывами налетал влажный ветер, бросая в лицо то хлопья мокрого снега, то мелкий холодный дождь.
— Погодка! — проворчал начальник разведки полковник Компаниец, плотнее запахивая бурку.
— Как на заказ, — не согласился Плиев, — для нашей операции лучше не придумать.
Отвернул рукав, глянул на светящийся циферблат часов, намереваясь что-то сказать. Подбежал телефонист:
— Товарищ генерал, вас к телефону!
А по проводам уже несся условный сигнал: «Стрела-900», «Стрела-900».
Взревели танковые моторы, захлюпали по грязи копыта коней. Дивизии двинулись на прорыв. Однако захватить фашистов врасплох не удалось. Недаром доносила разведка о подтягивании вражеских резервов.
Бои завязались сразу же. Первое тревожное донесение поступило от Танасчишина. Генерал доложил, что его танкисты встретили сильное огневое сопротивление на подходе к Андреевке. Вслед за ним — сигнал от Головского: дивизия пробивала крепкую оборону гитлеровцев в селе Вольная Карповка.
Плиев вызвал находившегося в оперативной группе пред-ставителя штаба 8-й гвардейской армии:
— Передайте просьбу: подавить огонь противника в районе Андреевки, Загородного, Цветкова.
От мощного удара вздрогнула земля. Над Андреевкой взметнулось пламя. Бригада подполковника Андрианова, поддержанная танковым полком, ворвалась в село и, не задерживаясь, устремилась к Малиновке 2-й, довольно крупному опорному пункту врага.
Привели первых пленных. Из их показаний стало ясно, что рубеж Малиновка — Цветково и есть тот «орешек», раскусив который можно надеяться на благополучный прорыв.
Невероятная грязь сковывала движение. Танки шли на второй скорости, а автомашины застряли совсем. Мотопехоту пересадили на танки, но от Цветкова открыла огонь вражеская артиллерия, а вслед за ней и пулеметы. Однако 34-й полк обошел позиции гитлеровцев и атаковал их в конном строю. Противник не выдержал. Бросив технику, фашисты ринулись из села на запад, но, тут же застряв в грязи, были окружены и взяты в плен.
И снова оперативная группа в пути. «Главное — не дать отходящим гитлеровцам закрепиться на речке Вербовой», — думал Исса Александрович.
Высокий берег реки с множеством опорных пунктов мог стать и для конников, и для танкистов сильным препятствием. Надо было во что бы то ни стало прорваться на плечах отступавшего противника.
Главный удар предполагалось нанести по Авдотьевке.
Шедшую впереди 9-ю гвардейскую кавалерийскую дивизию Плиев решил усилить, для чего приказал срочно форсированным маршем направить на передний край несколько танковых полков с десантом.
Танки ринулись к селу, но путь им преградил шквал артиллерийского огня.
Машины повернули в обход, сосредоточив огонь по позициям фашистов. Спрыгнув с брони, десантники вслед за танками пошли в атаку. В ночной темноте, увязая в грязи, казаки бежали молча, окружая Авдотьевку с юга.
Плиев с нетерпением смотрел на часы. По времени полки должны были уже ворваться в село, но в стороне Авдотьевки стояла пугающая тишина.
Наконец рассыпалась дробь автоматов, длинными очередями залились пулеметы, ухнули гранаты. И донеслось дружное «Ура!».
Бой был коротким. Подразделения 60-го пехотного, 156-го механизированного полков и штрафной батальон немцев бежали в сторону Троицко-Сафонова. Улицы Авдотьевки оказались забитыми брошенной техникой. Более сотни автомашин, танков и самоходных орудий стояли почти в исправности. Гитлеровцы не успели даже уничтожить склады с продовольствием и боеприпасами. Но особенно всех порадовало оставленное горючее. Для войск, оторванных от баз снабжения, оно бывало порою важнее хлеба.
Где-то на окраине еще гремели выстрелы, когда Плиев уже был в Авдотьевке. Недалеко от дороги расположился ветеринарный пункт обработки раненых лошадей 34-го кавалерийского полка. «Оперативно работают», — с удовольствием отметил про себя Исса Александрович и спросил у сержанта:
— Кто старший?
— Капитан медицинской службы Репин.
— Позовите его.
К машине командующего подошел заместитель командира полка по политчасти подполковник Шакин.
— Капитан Репин только что скончался, — доложил он упавшим голосом.
— Теряем хороших людей, — Исса Александрович горько вздохнул и пристально посмотрел на старого товарища, с которым был хорошо знаком еще в двадцатые годы в Краснодарской кавалерийской школе. Выслушав невеселый рассказ, как скосила капитана вражеская пуля, Плиев протянул на прощание руку:
— Ты построже за собой следи!
— Как понять, товарищ генерал? — вскинул Шакин брови.
— Говорят, иногда «зарываешься» — будь осмотрительней!
