Связь есть!

Накануне первого дня боев за Сталинград сержант Никифор Павлов, отделение которого должно было давать связь от полка к первому батальону, принялся за дело со старательностью и вдохновением, на какие только был способен. Он кратко и толково разъяснил своим связистам их задачи на завтра, проверил наличие и резерв материальной части — телефонных аппаратов, провода, изоляционной ленты, плоскогубцев, ножей и прочего необходимого связисту имущества, тщательно опробовал аппараты, осмотрел винтовки и автоматы. Уже далеко за полночь, обзвонив по линиям всех своих связистов, дал последние наказы дежурным и только тогда позволил себе забраться в угол блиндажа, поесть и покурить.

Он проснулся не от громовых взрывов нашей артиллерии, а от легкого жужжания зуммера. «Роза, я Тюмень, вас слышу хорошо, — зазвенел голосок Порскова, не заметившего, что отделенный проснулся. — Ижевск отдыхает, он и двух часов не проспал. Разбужу, когда наши пойдут».(В своем старании зашифровать от врага все на свете молодые телефонисты заменяли даже собственные фамилии названиями своих родных городов и деревень: так появился в роте некий Ижевск, он же Казмаска — деревня, где родился Никифор.)

Павлов взял автомат и вышел из блиндажа. Уже почти рассвело. В траншее стояли командиры и красноармейцы, сдержанно переговаривались, поглядывали в сторону противника, скрытого сплошной стеной разрывов нашей артподготовки.

Низко, опережая радующий солдатские души рев моторов, пронеслись «илы», повыше важно проплыли наши бомбардировщики; видно было, как над немецкими позициями из них сыпались бомбы. Быстро светлеющее небо покрывалось серыми пушистыми пучками разрывов вражеских зениток. Один из штурмовиков вспыхнул и разорвался л воздухе. Павлов торопливо снял пилотку, за ним другой боец, третий. Капитан, командир стрелкового батальона, коротко, сурово оглянулся на них: «Тут не церковь, на фронте мстят, а не шапки снимают…» То был едва ли не первый урок для них всех — новичков на фронте.

Участились ответные разрывы: оживала артиллерия противника. Павлов забеспокоился — не порвало бы провод. Низкий слитный стонущий рев покрыл все шумы боя, и тотчас комбат поднес к губам свисток.

— Приготовиться! — крикнул он. — Поднимаемся после второго залпа «катюш». Идем вслед за танками, не отставая.

Связисту не положено ходить в атаку в стрелковой цепи, он лишен высшего солдатского счастья — поражать врага своей рукою, у него другие задачи, и главная — обеспечить связью бесперебойное управление боем. Когда стрелковая цепь легла под огнем, когда секут пулеметы и хлещет минный дождь, ты должен под любым свинцовым и стальным шквалом дать, дать, дать связь, покуда ты жив и можешь, хоть и раненный, хоть и умирающий, передвигаться ползком между воронками в поисках обрубленных, раскиданных взрывом концов провода. И уже не так важно, какой ценой досталась эта связь, основное в бою то, что бесчисленные ротные, батальонные, полковые, бригадные, дивизионные «ромашки», «резеды» и «ландыши», «Ижевски», «Ржевы», «Ростовы» работают, работают, работают, передавая команды, приказы, доклады, донесения. «Связь есть!» — одна из самых счастливых фраз на передовой.

К исходу второго дня, когда противник оправился и подтянул новые силы, группа их танков и автоматчики на бронетранспортерах прорвались к командному пункту батальона. Отбивались связками гранат, отсекали пехоту от танков. Вражеские танки один за другим загорались и дымно чадили прямо перед окопами, а автоматчики, выставив назад дула своих черных «шмайсеров» и отстреливаясь на ходу, бежали вслед за уцелевшими танками и падали под огнем.

Каждый ствол, каждый боец были на счету, и связист сержант Павлов бил из винтовки до тех пор, пока ствол не накалился так, что стал обжигать руки. Тогда он схватил лежащий на бруствере автомат убитого бойца и стал стрелять из него короткими экономными очередями по горланящим, бегущим фигурам в каских.

Страха не было, и Никифор радовался этому: он чувствовал себя полноправным солдатом, от пуль которого падают, гибнут враги вот тут, у тебя на глазах.

Однако в этот момент его вызвал комбат капитан Блином и жестоко отругал за то, что он, командир отделения связи, занимается не своим делом и вместо восстановления линии, то есть выполнения своей прямой обязанности, стреляет по немцам из стрелкового оружия.

— Дашь связь к двадцати трем ноль-ноль, — Блинов выразительно постучал по решеточке часов. — Во что бы то ни стало. Не сможешь — пойдешь рядовым связистом.

Увидел, как задрожали губы у самолюбивого исполнительного сержанта, и добавил, смягчившись:

— Но я уверен, что ты доложишь о выполнении приказа.

Последняя атака была отбита уже перед наступлением темноты. А вскоре Павлов, счастливый, хоть и до смерти усталый, позвал комбата в блиндаж к ожившему аппарату:

— Вас требует «седьмой».

В конце разговора командир полка майор Пляшков спросил капитана, объявил ли он благодарность связистам за самоотверженное восстановление линии.

— Так точно, товарищ «седьмой», объявил, — не моргнув глазом, ответил хитрый Блинов.

Потом он подозвал Павлова и торжественно сказал, что от лица службы благодарит его, а сержант, став по стойке «смирно», произнес уставное «Служу Советскому Союзу!» и широко, счастливо, простодушно улыбнулся.

К ночи все стихло. Противник временами кидал ракеты, сонно постреливал, но измотавшимся за день солдатам это не мешало спать в блиндажах, траншеях, окопчиках, лисьих норах, нарытых в сухой неподатливой земле.

Похожие записи:

Кто и когда придумал мобильную интернет-связь – история создания Когда появились сотовая связь и мобильные телефоны в России – история В каких государствах есть матриархат? Вызывай огонь на нас Почему мусульманам нельзя есть свинину? Есть ли русские без примеси татарской ДНК? А что такое настоящий связист? Дом Павлова