Противник проявлял исключительное упорство в обороне высоты 56,8, а, потеряв ее, настойчиво стремился вернуть. Это подтверждали и пленные, захваченные нами на высоте и возле хутора Нижне-Гниловского.
Они говорили, что командующий 6-й немецкой армией Паулюс бросил сюда все, что только можно было снять с других участков, чтобы задержать наше наступление на Вертячий.
Кроме частей 76-й и 384-й пехотной дивизий, уже известных нам, назывались различные специальные части: 176-й транспортный отряд, 176-й саперный батальон, 244-й штурмовой отряд специального назначения, 176-й противотанковый дивизион, 53-й минометно-химический дивизион, подразделения 521-го противотанкового дивизиона.
Было ясно, что противник вновь попытается вернуть высоту. Я спешил предупредить об этом командиров 776-го и 780-го полков.
Отдав распоряжение донести в штаб армии о выходе на высоту, я взялся за телефон. Но навстречу мне уже звонил начальник штаба 780-го стрелкового полка майор С. В. Юдин.
На второй день боя он принял командование полком, так как Хохлов выбыл в госпиталь по болезни, а Манапов был ранен. Теперь он доложил, что противник опять отбил северо-западные скаты высоты 56,8.
— Как же это произошло? Так вдруг и отбил?
— Мы не успели закрепиться и подтянуть орудия, — доносился виноватый голос Юдина. — Противник, обрушил огонь с фронта и с правого берега во фланг. Затем последовала сильная контратака пехоты с танками и самоходками на первый батальон.
Юдин помолчал. Затем как-то нехотя продолжал:
— Погиб почти весь батальон во главе с командиром… В горячке я не обратил внимания на его последние слова. Пообещал помочь полку резервом и передал трубку телефонисту.
Настроение у меня было подавленное.
Но беда не ходит в одиночку. Иногда выдастся такой денек, когда одна неприятность непременно следует за другой.
В блиндаж вошел Соболь и устало опустился на табуретку.
— Видал, Алексей Федорович, — встретил я его, — опять отдали высоту.
Соболь ответил не сразу.
— Я все это видел, Николай Иванович. Погибли майор Топлин, капитан Плотников, санинструктор Гуля Королева и многие другие.
Я похолодел. До меня плохо доходил смысл сказанного.
— Это точно?
— Топлин погиб на моих глазах. Мы с ним были на наблюдательном пункте 788-го полка, когда возникла заминка на правом фланге. Рота залегла под огнем, ближний к нам станковый пулемет замолк. Тогда Алексей Евдокимович выскочил из окопчика и бросился к этому пулемету. Тот снова заработал. Нажим противника на какое-то время ослаб, и Топлин поднял роту в атаку. Я слышал, как он крикнул: «Вперед, за Родину!» Рота поднялась и пошла вперед, а Алексей Евдокимович был убит…
— Эх, погорячился человек. Не место ему было у пулемета. Не умеем мы воевать: все сами, с пистолетом… Жаль, прекрасный человек и хороший артиллерист погиб.
Я вспомнил этого мужественного, пожалуй, даже лихого офицера, когда он прибыл к нам из госпиталя на должность начальника штаба артиллерии. Он не очень жаловал ’ штабную работу и больше находился впереди, с разведчиками, с командирами дивизионов. Нередко бывало, что он брал руководство боем в свои руки.
Был случай, когда противнику с танками удалось потеснить нашу пехоту и артиллерийский наблюдательный пункт оказался впереди, без всякого прикрытия. Тогда Топлин вместе с командиром дивизиона организовал оборону наблюдательного пункта силами самих артиллеристов и продолжал бой до возвращения пехоты. Теперь излишняя горячность погубила его.
— А что произошло в 780-м полку?
Сам комиссар там не был. О том, что там случилось, он рассказал со слов начальника политотдела В. Ф. Клочко.
Вскоре после захвата высоты немцы яростно атаковали батальон Плотникова. При артналете Иван Антонович был смертельно ранен, но все же Королева бросилась его спасать. Ее тоже ранили, правда, легко, а Плотников, не приходя в сознание, скончался.
Эту контратаку отбили хитростью — начали пускать немецкие ракеты в сторону атакующих, и их накрыла своя же артиллерия.
Уже под утро немцы снова контратаковали. Начальник штаба батальона Троянов позвонил командиру полка, доложил, что на высоте не осталось живой силы, и попросил разрешения отойти.
— Ты жив? — спросил Юдин.
— Пока жир! — оторопело ответил Троянов. — А что?
— Значит, живая сила на высоте есть?
— Есть.
— Ну, вот и держи высоту. Собери бойцов, которые поближе, под свою команду и держи. .
Троянов послал Гулю Королеву собирать силы в окопах. Она задачу выполнила и во главе группы бойцов бросилась на выручку к Троянову и тем немногим защитникам высоты, что были с ним. Но добежать до траншеи не успела — была убита…
Алексей Федорович ушел, а я остался один в тягостном раздумье. Особенно меня потрясла гибель Гули — Марионеллы Владимировны Королевой. Имел ли я право посылать ее в бой?
Пожалуй, не было в дивизии человека, который бы не знал эту молодую женщину с детским именем Гуля. Она пришла в дивизию в феврале, а до этого без малого месяц осаждала меня и комиссара просьбами о зачислении в дивизию добровольцем. Военной специальности у нее не было никакой. До этого мы видели ее лишь на самодеятельных концертах для бойцов дивизии. Выступления этой высокой, стройной, красивой женщины с глазами, умевшими быть ласковыми и грустными, лукавыми и яростными, пользовались неизменным успехом у зрителя. Она читала стихи, причем профессионально.
Да она и была актрисой — если не по специальности, тo по призванию. Люди постарше, наверное, до сих пор помнят маленькую любознательную девочку еще в немом кинофильме «Каштанка», веселую девочку с бусами в «Бабах рязанских», Варьку, плачущую над телом деда, в фильме «Я люблю», лихую наездницу Василинку в «Дочери партизана». Но она, не стала актрисой, а пошла учиться в гидромелиоративный институт. Чем могла она быть полезной на войне?
Больше всего нас сгущало то, что Гуля была матерью грудного ребенка. Все эти соображения мы и высказывали Гуле при встречах. Но отказать ей оказалось не просто. Она начала планомерную осаду меня и Соболя, вместе и порознь. Тогда мы пошли на последний шаг, сказали, что без военкомата не можем ее взять. Это было правдой. Кроме того, мы надеялись, что военкомат не примет ее заявления. Но через некоторое время Гуля пришла к нам с предписанием военкомата.
Пришлось зачислить ее в дивизионный клуб.
