Письмо казака за границу 1926 года

С Дона: «Любящий друг В., по получению твоего письма, в котором вижу много твоих печальностей, не медля одной минуты, стараюсь тебе ответить и обрисовать наш рай. Я вполне надеюсь, что ты заключишь нашу райскую жизнь из моего письма. Во-первых, постараюсь описать биографию Василя, ввиду того, что, видя из твоего письма, он очень о многом трепется, даже позволяет себе сверх ожиданного. Он вам писал, что якобы окончил школу красных офицеров, затем, когда вернулся из армии, служил в станице начальником милиции и после всего служил хуторским председателем.

Вы, конечно, знали его, и для вас кажется странным, чтобы он мог добиться всего того, и запрашиваете меня по этому поводу, что неужели у нас нет людей, которые бы могли заместить такого трепача, как Василь.

Да, вы в этом вполне имеете право осуждать нас, потому что людей порядка к власти не притянешь, а такие, как Василь и ему подобные, от них не отобьешься, вот почему они у власти, а Василь, собственно, даже и не был тем, чем он хвалился. Он, правда, был тогда в армии и заслужил не красного офицера, а чин, равен старому приказному, назывался он «отделенный».

Письмо казака за границу 1926 г
Как выражается, был он начальником милиции в станице, то же самое не с его носом. Был он не начальником милиции, а караульщиком потребиловки, как раньше был дед Максим, но разница в том, что дед Максим караулил с колотушкой, а Василь с винтовкой.

Затем, председателем он тоже не был, а был только уполномоченным, ввиду того, в эти дрязги тоже никого не упросишь, а ему лишь бы больше шляться по бабам и пр. Таковые должности много даже и бабы занимают, конечно, те, которые любят разевать рот.

Вопче я тебе, дорогой В., должен сказать то, что таким верить, как Василь, нельзя.

Правда, ведь он думает, что вы за границей ничего не знаете, а вот мы-то, дескать, до чего дошли в сов. России.

Ты спрашиваешь меня, дорогой, о всем, но все я не в состоянии обрисовать, ибо на это нужно время, труд и бумаги, а ее, к сожалению, и не хватает у нас. Много, много у нас есть всего, но только не писать, а Бог даст, увидимся, тогда я всем поделюсь с тобой. Я приведу вначале маленькие примеры тебе, и вполне убежден, что после чего ты лишь будешь приходить в ужасы.

Как тебе известно, хутор наш составлял населения 900 душ обоего пола в доброе время, а сейчас, после этой бури, населения только 433 души, из коих мужского пола 66 душ, а все остальное женский пол, стариков у нас всего 11 человек, а то все молодежь. А где остальные — Бог знает, погибли, конечно, в войну, померли в голодовку 1922 года и немало без вести пропавши, и вас за границей, которых мы знаем, 16 человек.

Скота в хуторе тожа почти нету, коров очень мало, лошадей совсем почти нет, только 3. Быков во всем хуторе только в 3-х дворах по 2 пары и редко по одной паре.

Сам хутор превзошел в неузнаваемость. Дома, сараи полураскрытыми стоят, похилившись в различные стороны, невольно просят и кланяются Богу о помощи. Благодаря того, что наш хутор на реке, вербы покрывают его стыд летом, а зимой кошмар посмотреть со стороны. В поле выйдешь — уверит полная пустота, даже жутко делается, да и вернешься в хутор, тожа самое мало утешительного.

Предполагается рубка леса в этом году, рубить будем дальний буерак. Но на чем его будем возить, неизвестно, а на себе носить не так-то близко. Тожа горе, куда ни повернись — кругом шестнадцать. Летом будет у нас передел земли юртовой, теперь ведь у нас земля делится не на паи, а на души, но главное то, что земли много, но она мало привлекает нас, ибо ее не на чем обрабатывать.

Итак, дорогой В., только у меня и хватило силы написать, а дальше писать относительно Религиозного и законнобрачного форменно ручка из рук валится. Все ждем и надеемся, а пока в темноте и в пыли ничего не видно…

Целую тебя, твой преданный друг N.N.».

Оцените статью
Исторический документ
Добавить комментарий